Это был один из тяжелейших периодов в моей жизни. Я была чужой, понимала, что я не родной ребенок. Были конфликты с братом и с женой дяди. Но я им очень благодарна! Они взяли на себя «чужого» ребенка, кормили, поили меня, устраивали в школу. Но все равно было тяжело. Я ждала, когда этот год закончится и мама возьмет меня обратно.
Перед тем как уйти из жизни, папа написал, чтобы я не присутствовала на похоронах. Я не видела его мертвого тела и думала, что папа жив. Я была уверена, что он похоронил свое чучело, чтобы всех обхитрить и обмануть. Ведь с его умом, его интеллектом, с его силой духа он не мог вот так расстаться с жизнью. Я писала ему письма в никуда, писала ему стихи. Я жила с этой тайной, с этой болью и радостью, просто чтобы не сойти с ума.
Много раз папа приходил ко мне во сне в белой рубашке и всегда мне протягивал руку, где бы я ни была. Он говорил мне: «Пожалуйста, помни, что я тебя скоро заберу, потерпи еще чуть-чуть». Я верила ему и ждала. Надежда на то, что мы будем снова вместе, очень сильно помогла мне в тот непростой год.
Через год я приехала домой, но прежней мамы уже не было. Из красивой и интеллигентной женщины она превратилась в сухую, больную, пьяную. Мама много пила и, к большому сожалению, совсем потеряла себя. Она попросила меня пожить еще год у родственников. Тогда я поняла, что мы уже никогда не будем жить вместе.
И был еще один год у родственников. Еще более жесткий и болючий, потому что у меня уже не было никакой надежды. Я поняла, что папа действительно ушел из жизни. Тогда я закрылась от всех. Потеряла свою Радугу, свой вкус жизни. Меня перестали подбадривать, говорить, что я молодец, что я хорошая, что я лучше всех, что у меня все получится. Я закрывалась в большую ужасную раковину, где коротала дни в одиночестве внутри самой себя.
Так прошло еще два года. Я жила то у одних родственников, то у других, потом у бабушки. Где-то ели булки со сливочным маслом, с вареньем и сахаром, а где-то не было денег на еду вообще. Тогда мы пекли лепешки из муки и воды. Мои братья жили своей жизнью. Мама по-прежнему пила и жила с разными мужчинами. Все были в таком состоянии – «вроде как мы есть друг у друга, а вроде как и нет».