– В конце концов, это только чердак, – сказал он тихо и взялся за первый «луч». Вопреки ожиданиям, он оторвался почти без усилий. Гнилые гвозди криво торчали из полусгнившего дерева. И тут он это почувствовал. Из отверстий, которые раньше закрывала доска, хлынул запах гари, но он не был больше противным, вернее, не только противным. Скорее, он был раздражающим, но и приятным. Он звал к себе. «Иди, узнай, что я. Ты ведь уже догадываешься».
Арон начал рвать доски одну за другой с неистовой силой. Он больше не мог ждать. Гвозди резали ему руки, но это даже не замедлило парня. Каким-то непостижимым способом он понял, что, а вернее, кто, зовет его за дверью. И когда к нему пришла эта догадка, всё остальное в его жизни перестало иметь значение. Вырвав последнюю доску, он рванул дверь, и та с протяжным режущим всхлипом открылась настежь. Почти в полной темноте, спотыкаясь, он бежал по длинному огромному чердаку старого общежития, окровавленными руками расчищая себе путь, пока не добежал до чего-то укрытого старым картофельным мешком. Это был человек. Кровь с рук Арона капала на ноги обгоревшего тела. В безумии он рванул мешок в сторону и в лучах луны, пробившейся через небольшое окошко в крыше, увидел себя. Это был его труп. Подтверждение его догадок, весь ужас этого факта ножом резко вошло ему в грудь. Сомнений быть не могло, несмотря на сгоревшее до неузнаваемости лицо, он сразу же узнал себя или, вернее, каким-то внутренним чувством понимал, что это он. И тут голова трупа начала медленно поворачиваться в сторону Арона, что было уже за пределами того, что он мог бы перенести. Рон, слабея, медленно начал падать назад. Его голова отклонилась, и тут он увидел, что за спиной у него стоит и смотрит на всё это с удивлением Сергей.
Вместо ожидаемого удара, Рон вдруг почувствовал, что падает дальше, сквозь пол. Сознание, обессилившее от безумности происходящего, попыталось сказать, что может быть от пожара, случившегося давно. Пол прогорел, и Рон сейчас падает в такую вот яму, но в тот же момент Рон вспомнил, что прибежал именно по этому участку пола, в который сейчас падал. Впрочем, падение было недолгим. Всего оно длилось секунды три или четыре, и тут, уже в полете, он понял, что с размаху падает в свою собственную кровать на четвертом этаже, которая находилась тут же под ним, и которую он недавно покинул.