Наконец совсем изнервничавшейся Мэри-Эйприл удалось открыть дверь, она промчалась через прихожую, успев на ходу взглянуть в зеркало и поправить завиток на лбу, влетела в свою большую светлую комнату, выдержанную в жизнерадостных желтых тонах, и оцепенела, словно греческая статуя, выпучив прекрасные глаза и мгновенно забыв о том, зачем вернулась домой, потому что перед прекрасными этими глазами предстало совершенно неожиданное и страшное зрелище. Посреди комнаты, прямо на ее любимом сине-желтом солнечном ковре лежал человек. До смерти перепуганная Мэри-Эйприл, обретя дар речи, завизжала изо всех сил и визжала до тех пор, пока в ее легких оставалась хоть пинта воздуха. Когда же воздуха совсем не осталось, и ей пришлось замолчать, чтобы вдохнуть свежую порцию, визжать во второй раз ей расхотелось, она храбро сделала два шага вперед и вновь застыла, словно Афродита, увидевшая одного из своих многочисленных возлюбленных на смертном одре. Распростертый на ковре человек был определенно мертв. Мэри-Эйприл не могла отвести взгляда от его пустых, незрячих, широко открытых глаз, устремленных в потолок. Придя в себя, ибо Мэри-Эйприл редко до такой степени теряла самообладание, чтобы совсем не владеть собой, девушка осторожно осмотрела страшного пришельца. Это был мужчина лет сорока, широкоплечий с жесткими кудрявыми черными волосами и коротенькой, торчащей вверх бородкой. На нем был пиджак в крапинку, светлый блестящий жилет, какие носят лишь ювелиры и старомодные бильярдисты, светлые брюки и рубашка безукоризненной белизны. Рядом валялась шляпа мягкого фетра. Руки его были раскинуты, пальцы сжаты в кулаки, ноги скрючены. На лице застыло выражение ужаса2.
«Откуда, откуда он взялся здесь, в моей комнате, да еще такой страшный и мертвый, ведь когда я уходила утром, здесь никого не было?!» – подумала Мэри-Эйприл, обливаясь холодным потом от страха и паники. Она с трудом оторвала взгляд от незнакомца, лежащего на её желто-синем ковре, и кинулась к лимонно-желтому телефонному аппарату, стоящему на прозрачной стеклянной столешнице изящного столика в стиле ампирного техно. Дрожащими руками Мэри-Эйприл набрала первый пришедший ей на память номер – 911, и внезапно вспомнила о причине, которая заставила ее вернуться домой, но в этот момент раздался звонок в дверь, и Мэри-Эйприл оказалась в положении измученного путника, стоящего перед указателем с тремя стрелками, раздираемого тройной альтернативой, за спиной которого зияет черная бездонная пропасть ужаса.