Водитель взглянул сквозь стекло на солдата. Удостоверился, что тот уже разместился и вопросительно посмотрел на начальника. Офицер молча кивнул. Двигатель мощно взревел. «Зил-157» рванулся вперёд.
Как оказалось, полк мотострелков находился весьма далеко от данного места. Так что, от Благовещенска до воинской части пришлось добираться четыре с лишним часа.
Сначала, слегка покрутились по незнакомым улицам города. Затем, выехали за пределы предместья и помчались по узкому асфальтированному шоссе. Потом, остановились у неприметного съезда и свернули прямо в тайгу.
У лесной просёлка не имелось никакого покрытия. Он был разбит колёсами грузовиков до последних пределов. Проливные дожди хорошенько размыли грунтовку. Глубокие лужи и рытвины попадались на каждом шагу.
Машину нещадно подбрасывало и швыряло в разные стороны. Через какое-то время, сиденье уже не казался солдату настолько удобным, как раньше. Острые грани фанерного ящика впивались в ягодицы и бёдра. Парень нашёл в кузове брезентовый тент и подложил под себя. Стало чуть легче терпеть невероятную тряску.
Всё когда-то кончается. Кончился и этот невероятно ухабистый путь. Грузовик въехал в городок мотострелков и остановился недалеко от ворот. Капитан вышел из просторной кабины, принял несколько коробок и свёртков и поставил их рядом с собою. Потом, помог женщине спуститься с высокой подножки на землю.
– Саша! Отгони машину на место, а затем, отведи рядового в канцелярию части. Пусть поставят его на довольствие. – приказал офицер: – Вот его документы. Езжай! – капитан бросил на сиденье кабины личное дело солдата и захлопнул железную дверцу.
Шофёр молча кивнул. Грузовик развернулся и поехал в гараж. Минут через десять, Женя уже оказался в комнате писарей. Его быстро оформили и отправили к интендантскому складу.
Пожилой старшина с неодобрением взглянул на добротное обмундирование прибывшего воина. Он ушёл в глубину помещения и принёс комплект сильно поношенной формы общеармейского вида. Мужчина ещё куда-то сходил, вернулся, и бросил перед солдатом разбитые «прохаря» из потёртой кирзы.
Парень с большим сожалением посмотрел на свой новенький двубортный бушлат и блестящие яловые сапоги. Тельняшку и всё остальное, кроме синих трусов, тоже пришлось снять и отдать. Вместо них он нарядился в какие-то тряпки.