опомниться не дает.
А просто слова ее,
той женщины, что уходит,
по сердцу бредут и бродят
и топят февральский лед.
февраль 20
Глаза стремительны, осматривает зябь,
Границы двух миров припрыжкою чертя
Проворный ворон царственно спокоен,
Кинжальным клювом в сумрачном настое
Сбивает спесь с дотошного червя.
Другие птицы топчутся поодаль,
В тумане у земли отходят воды
И новых всходов-выдохов не счесть,
Наш черный жрец разносит эту весть,
Окрашивает небо свежей сажей,
Презрев и Хель и сельские пейзажи
Летит в подбрюшье белых облаков…
Я дикарь и сухарь,
отказавшись от светских утех,
словно хмеля росток проползу по отвесной стене,
а недавно как все
принимал суету за успех,
и был преданным зрителем этого театра теней.
Мне казалось, что пятница день возлияний и сна,
Ведь гашиш безупречен, ведь водка предельно вкусна,
А теперь пустословлю, наверно прогневал богов,
Что и исповедь эту не спрятал в семнадцать слогов.
декабрь 19
С девяти до шести, с девяти до шести,
Мой привычный маршрут, чтоб с ума не сойти,
Испытание духа на долгом пути,
Через небо и твердь, через смерть взаперти.
Как обычно я утром спускаюсь в метро,
Я ныряю в его кровяное нутро.
От подземных ветров загудят тормоза,
Пассажиры напротив закроют глаза.
И нам снится в тоннеле мерцающий свет,
То в конце бог-проктолог меняет пинцет,
То звенящие звезды скользят по стеклу,
Разгоняя московскую мглу.
Самогоном душистым, ушастым
Словно птицы друзья зацвели,
Переулками плыли и шастали
Как космические корабли.
Как степенные, сонные бонзы
На ветру у подземки стоим,
Отвернулся Володя бронзовый,
Да и хер бы наверное с ним.
ноябрь 19
Завывает с утра,
то камлание ветра.
Ты же веришь ветрам?
Я да.
Вот тебе и с небес вода,
нет опоры в текучем мире,
сирый пес в коммунальной квартире,
с листопадом бегут года.
Помнишь март и кораблик-спичку?
Талый лед в уголках ума?
От разлук и до случек,
до вредных привычек
ты врывался в свой текст «избегая кавычек»,
погружая в туман дома.
Был в компаниях пьян и едок,
скоморошничал так или эдак,
и, пожалуй, едва замечал,
как сползает под тиканье стрелок
позолота со статуэток.
Непрочитанные тома
безнадежно дымятся дремой,
только ливень густой и ядреный,
только будущая зима.
«Я жду давно непрошеных гостей…»
Я жду давно непрошеных гостей,