– Харон на самом деле все чувствует – он просто много терпит, – сказала она.
– Лоскут мне в зад! И какого черта столько охотников нынче развелось? В этом году число поступивших в академию Цитадельфии превысило…
– Превысило число всех прошлых лет. Да-да, газета все еще старая, – сказала девушка за столом. – А самый высокий проходной балл получил парнишка одиннадцати лет…
– Пэтр, одиннадцать лет; пробовал свои силы в Академии Ферстандбурга, в которой обучают магическим искусствам. С позором провалил все вступительные испытания, после чего направился в учреждение охотников, но там уже с отличием сдал экзамен, – прочитал Харон. – Интересно, что у охотников за экзамены такие, если любой двоечник так хорошо их выполняет?
– Ой, а там, случайно, ничего не сказано про новую коллекцию у охотников? Я как-то забыла глянуть, завезли ли им их стильные плащи?
Харон перелистнул страницу с таким одолжением, будто девушка напротив него попросила простить долг в несколько чешуек. Забинтованный человек приосанился, и его ноги чуть не упали со стола.
– Ой, а плащи и правда со вкусом, – сказал он.
Лили пыхтела до тех пор, пока из ее рук не посыпались гвозди.
– Лили, может, Харон прав? Может, лучше оставить эту затею? – вмешалась девушка за столом.
– Ты посмотри, что теперь со стеной! «Вот это трещина!» – сказал Харон.
– Трещин тут и без альтруизма Лили полно…
Харон выглянул из-за газеты.
– Слушайте, если вас так не устраивают эти стены, то просто обратитесь к вампиру – он сделает вас слепыми, – сказала мумия.
– Ты такой добрый… – сказала девушка.
– Не правда! Это Фокси добрый, а Харон противный, – ответила Лили.
Харон, по всей видимости, был настолько солидарен с мнением Белого локона (и оно настолько его устраивало), что он в ее защиту тут же произнес:
– Девочка, это называется иронией…
В тишину ворвался противный звук, похожий не то на звон колокола, не то на треск искрящейся розетки. Девочка вздрогнула и грохнулась прямо на забинтованные ноги. Харон принялся громко ворчать, а из-под стола донесся озлобленный рык этого самого Фокси. Раздался второй звонок. Голуби спрыгнули с отлива. Лили поднялась и мило улыбнулась Харону. Она вздрогнула, как только раздался третий звонок. После этого девочка потянулась к старой звенящей ракушке, стоящей посередине круглого облезшего стола.