Стрекоза. Большое коричневое насекомое с синими полосками на брюшке, громко жужжа, зависло над водой в том месте, где находились глаза, которые только что так усердно рассматривал Лодзимеж. Один из опаснейших и жесточайших хищников среди насекомых, но до чего красив! Мальчик поистине восторгался этими прекрасными существами. Так и в тот момент он, отвлекшись от своего утонувшего друга, присел на корточки у борта лодки и принялся рассматривать узорные прозрачные крылья стрекозы, севшей перед ним на воду.
Просидев недвижимо несколько секунд, стрекоза резко кинулась в сторону Лодзимежа и ударилась о его грудь. Инстинктивно он зажмурился и отмахнулся, а когда открыл глаза, все изменилось: что-то в небе неистово грохотнуло; солнце вмиг затянулось тучами; спустя еще мгновение, стал накрапывать дождь. Мальчик ошарашенно взглянул на небо. Дождь усиливался. Каро посмотрел вниз, туда, где сидела стрекоза, и увидел глаза. Они не были голубыми. И волосы не были светлыми. И вовсе другое лицо смотрело на Лодзимежа из-под воды. На лицо его наполз невероятный ужас – карие глаза, короткие темные волосы – и тогда он понял: из-под воды на него смотрит он сам…
Лодзимеж в ужасе поднялся на своей кровати, опершись о нее руками. Он тяжело дышал, глаза были выпучены, и сам он от страха чуть не закричал. От мокрых волос по вискам степенно стекали капельки соленого пота. Мужчина застыл в одной позе, стараясь привести в порядок сердцебиение и дыхание. Он тупо смотрел в стену стоявшего на месте экипажа, и каждая извилина его мозга усердно старалась забыть то, что только что ему приснилось.
– Вам не спится, пан Каро? – спокойным чуть слышным шепотом произнес Каспжах, приподнимаясь по спинке своего спального места и уже своей спиной опираясь о стенку экипажа, – Дурной сон?
– С чего вы взяли? – усмехнулся Лодзимеж.
– Обычно, если человек подскакивает в холодном поту, сжимая кулаки так, что ногти едва не до крови ранят плоть, ему снятся отнюдь не райские сады и заливные луга с пасущимися на них коровами. – Каспжах натянул на лицо легкую улыбку.
– Вы, как всегда, проницательны, Войцех. – грубо отреагировал Лодзимеж, резко обернувшись на своего собеседника.
Они спали в экипаже, на паре лавок, между которыми стоял стол. Лавки эти были обиты мягкой овечьей шерстью, а под ними всегда находилась подушка и плед – иными словами, экипаж был приспособлен для дальних многодневных поездок. Окно было распахнуто, и свежий (настолько, насколько он мог быть свежим на болотах) ветерок проникал внутрь, окутывая все «помещение» теплым летним воздухом, наполняя и насыщая его живительным кислородом, которого так не хватало Лодзимежу и его другу юности.