В его голосе слышалось нескрываемое восхищение, и глаза заблестели, как у хищной птицы во время охоты.
– Пожалуй, вы правы. Это действительно хороший экземпляр, – я едва сдерживал волнение. Мой рубин гораздо крупней и ярче, но и этот был весьма неплох. Насыщенное яркое свечение, как уголек в ночи.
– Вот, – он открыл витрину маленьким ключиком. – Возьмите его, рассмотрите поближе. Видите, как он играет в ваших руках.
Я взял перстень в руку. Мой взгляд был прикован к камню.
– Вы можете подарить его любимой женщине. Поверьте, лучшего подарка для нее вы не найдете, – продолжал Михаил Даниилович.
– Не знаю. Он мне нравится. Но я пока не готов к такой покупке.
Я оторвал взгляд от перстня и передал его Михаилу Данииловичу. Этот разговор начал тяготить меня, и я пытался придумать благовидный предлог, чтобы прекратить его и уйти из магазина. Я все еще нервничал. Но мой собеседник не унимался. Он вертел перстень передо мной и постоянно пытался заглянуть в мои глаза. Мне даже пришлось отвернуться от него. В этот момент мой взгляд вновь остановился на плакате с шапкой Мономаха.
– А сколько может стоить этот рубин? – вопрос, кажется, сам сорвался с губ помимо моей воли. Я указал ему на плакат.
– О чем вы говорите, молодой человек? Этот камень не имеет цены.
– Извините, я неправильно выразился. Не именно этот камень, а такой же, похожий по глубине цвета и размеру?
Не знаю, понял он меня или нет. Но теперь Михаил Даниилович заметно оживился. Он буквально вцепился в меня..
– Таких камней не бывает. Ну или почти не бывает, – его глазки сузились и сверлили меня, как маленькие буравчики.
– Хотя, если немного пофантазировать. Ну, скажем, если бы у меня был такой рубин, – теперь глазки Михаила Данииловича мечтательно закатились, – я бы мог купить себе пентхауз в Нью-Йорке. Хотя нет. Признаюсь, я немного устал от городского шума. Лучше небольшой домик на берегу океана, скажем, в Калифорнии.
– Впрочем, как вы понимаете, это только мечты, – он горько усмехнулся.
После секундной паузы он продолжил:
– Нет. Не может быть. Они все наперечет.
Его глаза лихорадочно забегали, лицо побледнело. Я почувствовал, как напряженное волнение охватывает его и передается окружающим. Девицы за прилавком перестали болтать и внимательно смотрели в нашу сторону. Кажется, даже атмосфера в помещении стала предгрозовой.