Пожалуй, покувыркаюсь на нем еще. Так приятно, когда его ворсинки проникают через шерстяную шубку и соприкасаются с моей кожей. Теперь надо потереться спинкой. Какая теплая энергия зарождается внутри меня, воспоминания о былых радостях жизни пробуждаются. Так и хочется снова воскреснуть и овладеть всем этим миром.
Вот. Теперь я окончательно проснулся. Пора осмотреться. Форточка закрыта, все-таки за окном еще март и на улице холодно. Влажный ветер обдувает все еще снежные сугробы.
В молодости моим любимым местом был подоконник. Широкий, прочный, с облупившейся краской. Тогда здесь пахло деревом и теплом. Эти запахи всегда вызывали во мне чувство спокойствия и умиротворения. Но самое интересное было там, за окном. Помню, я мог часами наблюдать за уличной суетой. Мимо окон проходили люди, уносились прочь машины с красными фарами. Я же наслаждался своим положением наблюдателя, комфортным и безопасным. Нет ничего лучше, чем наблюдать за жизнью других особей, когда у тебя есть еда, теплый угол и крыша над головой.
Фу! Как здесь не убрано! Сожителю давно пора навести порядок, разобрать и выкинуть весь этот хлам. Да еще и бутылки мешают расположиться с комфортом. Как же мерзко от них пахнет! Лучше бы складывал сюда банки из-под рыбных консервов. Так ведь нет. Скряга. Он сразу прячет их в мусорное ведро. Чтобы я не смог до них добраться.
А, впрочем, грех жаловаться на этого тихого человека, все эти годы он неплохо кормил меня.
За окном на улице все еще темно и холодно. Снежные сугробы днем на солнышке подтаивают, а ночью замерзают, покрываются корочкой льда. Что поделаешь, типичная погода для начала весны. Пойду-ка я отсюда лучше на кухню. Там тепло, и еда должна еще остаться после ужина. Есть я пока не хочу, но запах еды мне приятен. Я от него всегда настраиваюсь на радостное восприятие жизни. В прихожей висит зеркало, и хочешь не хочешь, а приходится в него заглядывать, мимо никак не пройдешь.
Итак, вот он я. С момента моего рождения прошло уже почти восемнадцать лет, а я все еще необыкновенно красив. Есть в моей внешности что-то аристократическое и демоническое одновременно. Ну, посудите сами. Абсолютно белая, чистая, как первый снег, пушистая шерстка, без единого пятнышка. Грациозные лапки и хвост. Благороднейшая осанка отца многочисленного потомства. И разные по цвету глаза, один голубой, другой коричнево-зеленоватый, как у Дэвида Боуи. Есть такой певец и актер где-то в Англии. Этот знак, присущий нам двоим, говорит о нашей избранности и неординарности. Что, впрочем, для меня вполне естественно. Как к этому относится Дэвид Боуи, мне неизвестно.