Мама, невысокая женщина с длинными и чёрными, как смоль, волосами, в розовом платье и белых босоножках стояла наверху у дороги, придерживая красный велосипед, и ждала, когда сын соберёт свои вещи и подойдёт к ней. Ветер развевал её чёрные локоны, а она безуспешно пыталась одной рукой прикрывать глаза от солнца и одновременно укрощать развевающиеся от порыва ветра пряди волос.
Робе́р… Именно с ударением на последний слог его имени на французский манер. Так звала его только мать, а для всех остальных он был просто Роби или Боба, что Роберту очень не нравилось.
Роберт неохотно, но быстро собирался, поднимался к матери, и они вместе возвращались домой, с разных сторон держась за велосипед.
Эта речка была почти единственным летним развлечением для местной детворы, где можно было совмещать полезное с приятным: и рыбалка, и купание в её бурных водах. Летом большие плоские камни по обоим берегам Вичи превращались в разноцветную акварель из десятков больших и маленьких шерстяных ковров, которые в это время стирали местные жители из ближайшей деревни, оставляя их до вечера просушиваться под яркими лучами полуденного солнца.
Речка была небольшая. В некоторых местах её можно было перебежать и по камням, но проделывать такие перебежки надо было очень осторожно, поскольку некоторые камни были очень скользкими. Где было пошире, речка устраивала глубокие водовороты. Они находились в основном за одинокими камнями-валунами. И если камень большой, то водоворот мог быть очень глубоким.
Местами торчали белые толстые сухие ветки-коряги, которые, зацепившись за камни, намертво держались за них, врастая в коричневатый ил, возвышаясь над водой белыми бивнями мамонта. Со временем они обрастали другими ветками, которые плыли по бурному течению вниз с горных перевалов.
Сейчас же, несмотря на мороз, бурлящие воды этой горной речки не были скованы льдом, и она чёрной веной текла оживлённым потоком между белых, укрытых толстым слоем снега, берегов.
В мыслях Роберт перенёсся в детство, когда восьмилетним мальчиком впервые перешёл вброд эту речку, а потом, забравшись на верх разогретой солнцем плоской речной каменной плиты, испытал неимоверную гордость за свой поступок.
Роберт вынул из внешнего кармана пальто бутылку водки и сделал несколько глотков.
Мысли скользнули дальше в прошлое, погружая его в воспоминания.