– Огромная! – отвечал сатирик. – Ведь скотина никогда человеком быть не может, а человек, особливо богатый и знатный, весьма часто скотиной становится.
Иван Андреевич Крылов (1769 – 1844) снял квартиру в доме богатого скряги. В договоре между прочим значилось: а) жилец должен осторожно обращаться с огнём; б) если же дом сгорит по вине квартиранта, то последний обязуется уплатить хозяину 60 000 рублей ассигнациями.
Подписывая договор, Иван Андреевич прибавил к этой цифре два нуля. Удивленный домовладелец воскликнул:
– Помилуйте, Иван Андреевич! Шесть миллионов – это уж слишком!
– Не беспокойтесь… Для вас это хорошо и приятно, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы…
ЛОСКУТКИ, ЛОСКУТКИ, ЛОСКУТКИ
И. А. Крылов писал свои бессмертные басни на лоскутках бумаги, которые часто измятыми носил в карманах. После его смерти множество таких лоскутков находили на чердаках квартир писателя.
В Петербургской публичной библиотеке хранятся сколотые булавкой лоскутки, вырванные из тетради. Эти лоскутки и составили богатейший материал для изучения творчества великого баснописца.
Раз в кабинете В. А. Жуковского в Зимнем дворце собрались литераторы и некоторые высшие сановники.
И. А. Крылов стал что-то искать в бумагах хозяина, лежавших на столе. Кто-то спросил:
– Что вам надо, Иван Андреевич?
– Да вот какое обстоятельство: хочется закурить трубку. У себя дома я рву для этого первый попавшийся мне листок, а здесь так нельзя. Ведь здесь за каждый листок исписанной бумаги, если разорвёшь его, отвечай перед потомством.
Как многие мудрые люди, И. А. Крылов был очень рассеян и потому нередко попадал в смешное положение. Случилось так, что, будучи в гостях, он, например, за обедом вытаскивал из кармана, вместо платка, чулок или чепчик, где-то захваченные им тоже по рассеянности.
Начинающие писатели, коих он не знал в лица, часто присылали ему свои книги с автографами. Подшучивая над ним, друзья указывали ему других лиц. Иван Андреевич подходил к ним и благодарил их за подарки. А узнав об ошибке, конфузился и просил прощения.
И. А. Крылов безразлично относился к своей внешности. Как-то он впал в мрачное расположение духа. Близко знавшая его придворная дама спросила: