Планшет поднесли и к родителям Эдвина для росписи. По предварительному решению суда – Трэвис обязан был явиться и сдаться властям для суда. И на данный момент юноше следовало бы ожидать негативного решения по нему в сторону самосуда. Он происходил следующим образом: юношу завели бы в специальную камеру в здании инфо-центра вместе с одним из родителей Эдвина, руки мальчика должны быть застёгнуты тюремной магнитной застёжкой позади. И затем, обычно путём удушения происходила месть в таких случаях самосуда. Затем тело преступника сжигалось в тот же день. Процедура описывалась в тончайших деталях по пунктам, но читать эту ересь до конца, никто из подписавших её не удосужился.
Отец Трэва шёл домой больше часа пешком по огромному морозу совсем один, утопив взгляд сквозь обмёрзшие очки прямо в укатанный снег. Дважды попутные траки останавливались с предложениями подвезти его, но всё тщетно. Придя домой, Марксонз поставил редчайшую пластинку в своей коллекции – стиль этой музыки назывался джангл, и грохотала она, что камнепад с громом наперебой. Очевидно, это был идеальный саундтрек того, что томилось на дне души у пожилого мужчины. Взявшись за ручку двери в комнату сына, он так и не смог отпереть ту, хоть она была и вольно открыта. Побродив кругами по холодной кухне, старик принял для себя решение больше никогда не заходить в ту проклятую комнату. Посчитав, что есть некоторые ненавистные ему вещи в этом мире, как инициатива – она всегда мстила ему на следующие дни своими тупыми затеями-бумерангами, так и его отцовские чувства либо же скорбь – нет смысла их навязывать тому, чей лидерский характер противоречил бы всем советам «старших» и игнорировал их. «Каждое новое поколение молодёжи иное, взаимопонимания нет, и ничего с этим уже не поделать…» – Тяжело выдохнул Марксонз, смирившись отчасти со сложившейся ситуацией.
Глава 8. «Новые горизонты»
Трэву оставалось ехать буквально с полкилометра до этого нового непонятного места, притом путь предстоял всё время под большим уклоном с рыхлой горки. Вся та база впереди уже просматривалась как на ладони. Можно было чётко разобрать какой-то маяк слева, взлётную полосу в торце, через всю территорию базы, и огромное строение-ангар справа на всей общей панораме.
– Эрико! Внучкааа-аа-а! Эрикооо-о! – Кричал изо всех сил, совсем уже седой упитанный дед с белоснежной обмёрзшей бородой, – там, смотри же! Там что-то красное! Скорее, скорее же! Смотри! Я просто не в силах рассмотреть детально, что там.