Ну вот, все готово! Ия посмотрела на часы – время пришло. С бьющимся сердцем она начала ритуал.
На ее шее качался амулет, точная копия того, что был описан в древней книге. Цветок лотоса, означающий возрождение, изображенный в центре золотого круга, должен помочь завершить этот этап жизни и начать новый, лучший, чем прежний. Ия, не отрывая взгляда от амулета, заговорила:
Пусть пребывают в безмолвии земля и небо,
пусть недвижим будет воздух.
Пусть море утихнет и ветры успокоятся,
ни звук, ни громкий крик не нарушат священного безмолвия.
Ибо я жрица.
И я призываю великую Хатхор, Око Ра, что дарует радость жизни.
Пробудись, о Хут-Херу, богиня Хатхор,
носительница жезла, дарующего жизнь,
сияющая, подобно бирюзе.
Пробудись в мире.
Прими мое служение.
Я его совершаю во славу твою.
Услышь меня, о, великая, в небесах, госпожа.
Приди о милосердная.
Пробудись и внемли мне, ибо я призываю тебя
священными словами и со смирением в сердце.
Текст она выучила наизусть, и ясно понимала, его значение. Девушка взывала к богине Хатхор, воплощению небесной коровы Нут – матери богов, об исцелении бренного тела. Древняя магия, в которую верили египтяне.
Стало совсем темно. Свет, что проникал сюда через узкую щель у потолка, исчез. Для ночи было еще очень рано. Скорее всего, тому виной пылевая буря, накрывшая храмовый комплекс, – подумала Ия.
Пещеру заполнил терпкий запах благовоний. От них немного кружилась голова. Неожиданно сердце заколотилось, как затравленный зверек, но Ия, вдохнув и выдохнув несколько раз, справилась с этим, и продолжила читать заклинание.
Вдруг, на последних словах, перед глазами все поплыло, к горлу подкатила тошнота. Она не устояла на ногах и упала.
«Что со мной?», – мысли метались, как летучие мыши, недавно потревоженные ее появлением. – «Почему я не чувствую себя, ничего не ощущаю, не вижу, и не слышу?».
Обрушилась паника. Ия захотела кричать, но рот исчез, как исчезло все остальное тело. Были лишь одни мысли, что еще держали сознание в этом мире. Но и они стали истаивать, исчезать и девушка провалилась в «ничто».
***
Цепь загремела и заставила вынырнуть из небытия. Ия открыла глаза и огляделась. Все те же каменные стены, еле видимые в свете луны, сочащей свои бледные лучи сквозь крохотное оконце под потолком комнаты.
«Сколько же прошло времени», – мысль, что пришла в ее воспаленный от голода и жажды мозг, была не нова. Это были четвертые или пятые сутки, проведенные в древнем храме, и лишь ощущения смены дня и ночи не давали окончательно потеряться во времени, и возможно не сойти с ума.