– Вряд ли тебе это, конечно, поможет, но слушай. Белых Вадим Романович после службы в армии остался в воинской части, затем на добровольных началах пошел воевать в Чечню. Оттуда по ранению его комиссовали. Белых не захотел отсиживаться на пенсии, уехал в небольшой городок. Не знаю, как назывался. – Подполковник махнул ладонью, на корню отсекая вопрос, который я и в самом деле намеревалась задать. – Мне не сказали, Тань.
Я понятливо кивнула и попросила:
– Продолжай.
– В этом городке находится предприятие… Если не вдаваться в подробности, что-то связанное с оборонкой. А на таком предприятии положена военизированная охрана. Контрольно-пропускные пункты, посты, обходы каждый час. Представляешь, о чем я говорю?
– Прекрасно представляю. – Я хмыкнула. – Говори дальше.
– Я не знаю подробностей, серьезно, – неловко пожал плечами Кирьянов, по-видимому, сам раздосадованный тем, что у него не получилось разузнать подробнее. – Мне сказали лишь, что в то время, когда Белых был начальником караула, одного из его солдатиков нашли повешенным на дальнем посту. После внутреннего расследования Белых был уволен, как я понял, с настойчивыми рекомендациями на военную службу больше не возвращаться.
– Кирь, а солдатик сам повесился или помогли? – задумчиво закусила я губу.
– Да кто ж его знает? – дернул бровью Владимир. – В такие подробности меня никто не посвятил.
– Обидно за Вадима Романовича, – произнесла я тихо и отхлебнула глоток остывшего кофе.
– На самом деле нет, – отрицательно покачал головой Кирьянов. – Белых еще легко, можно сказать, отделался. В подобных случаях могло грозить и судебное разбирательство, и тюремный срок.
– Но это же несправедливо! – воскликнула я.
– Справедливость штука вообще интересная, – философски проговорил мой визави, – и для каждого она своя, справедливость эта. Например, для родителей этого мальчишки, что странно погиб на работе. В чем для них справедливость заключается? Чтобы виновный был наказан, раз уж сына все равно не вернуть. Виновного нашли и наказали. И как я уже говорил, наказали не так строго, как могли бы. Ладно! – встряхнулся друг. – Теперь мне пора. Дела не ждут.
– Увидимся! – проговорила я в удаляющуюся спину Кирьянова, уже погружаясь в размышления.
Теперь я действительно гораздо лучше понимала, почему Вадим Романович настолько яростно винил себя. Второй раз тот, кого он должен был защитить, оказался мертв. Второй раз при схожих обстоятельствах, так или иначе, ответственным был сам Белых.