Разглядеть в глазу моём брёвна. Das ist…
Не fantastisch – уродливо, жутко
Быть судимой своим же рас-суд-ком.
Посвящение другу
Мы привыкли сбегать от этой душераздирающей внутренней тишины и тьмы в общение. Мы хотим заполнить свои дни звуками чужих голосов, чтобы заглушить внутренний крик. И это, конечно, помогает. На время.
* * *
Мой друг! Какое это счастье —
Вести с тобою разговор,
Скрещая с твоим взором ясным
Свой жаждущий, горящий взор!
Какой это глоток свободы!
И как он первозданно чист!
Спадает шелуха из моды,
Приличий и мирских обид…
Я смело отключаю зренье,
Я обращаюсь в чистый слух
И вижу, как во тьме Вселенной
Танцует твой бессмертный дух.
О свежий ветер вдохновения!
О радость – в Вечность воспарить!..
Сердечный друг, не мы беседуем —
Душа с душою говорит.
Прекрасно иметь друга, с которым всегда есть о чём поговорить! Но согласитесь, по-настоящему исцеляет общение лишь с теми людьми, с кем нам есть о чём помолчать.
* * *
«Двоеночество» – лучшее слово в немецком.
Слиянье бездонных в своей глубине
Двух душ, что в бессмертном молчании вместе,
Тоскуя смертельно, всё ждут в тишине…
Но ждут не гостей, не скитальцев, а друга
Кто разделит молчанье, что живо и в нём:
В этом мире, где так одиноки все люди,
Одиночество вынести можно вдвоём.
Это стихотворение родилось, когда я узнала о том, что в немецком языке есть прекрасное, хотя и сложносоставное, слово – Zweisamkeit, дословно – «одиночество вдвоём».
Но бывает, жизненные невзгоды швыряют нас без предупреждения в наш внутренний космос, как в бездонный колодец. Мы не понимаем, это полёт невесомости или свободное ускорение, вызванное земной гравитацией. Полёт (или падение?) длится и длится, наши чувства капсулируются в космическом вакууме. И мы чуем, что лучше бы не выпускать их наружу, потому что это может быть опасно. У меня был такой жизненный период, когда казалось, что стоит мне заговорить о своих чувствах, и из груди вырвется Чужой, как в фильмах ужасов. Порой горе бывает таким острым, что делиться им с близкими – преступление.
***
Есть люди, носящие жемчуг
В глубоких глубинах своих.
Захлопнуть ракушку им легче,
Чем допуск в святая святых
Дать шарящим щупальцам взглядов,
Тем паче – чужим дать рукам
Коснуться заветного клада.
вот и я приближаться не дам
К потемневшей от сырости дверце,