Лихорадка последних дней словно выключила ее способность к зрительному, да и любому другому восприятию, поэтому Анна не запомнила ни дорогу до Минска, ни аэропорты. Даже закат над океаном, открывшийся ей на подлете к Лиссабону, отметила как факт: солнце садится. И теперь, окутанная прохладной синевой спустившейся на город ночи, она стояла, не в силах пошевелиться, и прислушивалась к шороху пальм и своим проснувшимся органам чувств.
Ночь пахла солью и медом, и лимонным цветом, и большой водой. Вокруг ни души. Но даже если бы аэропорт «Портела» жил своей обычной жизнью, Анна бы не заметила ни толп, ни такси, ни рева взлетающих самолетов. Она просто стояла, уронив на землю сумку, и дышала, и каждой клеточкой тела ощущала нечто совершенно новое и, в ее случае, необъяснимое – физическое чувство свободы.
Автомобиль подъехал тихо, почти подкрался, и Анна шарахнулась назад. Распахнулась передняя дверь.
– Садись! Быстро!
– Щас, – вырвалось у Анны. – Спешу и падаю.
– Анна, пожалуйста! Я потерял телефон, я тебя не встретил, я даже цветы не купил – все магазины закрыты. Буду просить прощения до конца моих дней, но сейчас давай поедем, пожалуйста.
Это был голос Леандру, и его покаянная тирада звучала бы даже забавно, если бы не взвинченный тон, который, впрочем, он изо всех сил старался скрыть. Анна села в машину и подумала: «Что-то как-то все не так». И тут же ударилась головой о спинку кресла, потому что Леандру рванул с места раньше, чем она успела пристегнуться. «Вообще не так», – мелькнула здравая мысль.
В машине пахло сандаловой отдушкой, терпким мужским одеколоном и кожей. Четкий профиль мужчины, руки на руле, тихий джаз, ночная дорога… Все было бы прекрасно, если бы не два малюсеньких факта: Анна не представляла, куда едет и с кем, если учесть, что мужчину она видела впервые в жизни.
– Я все испортил, – нервно заговорил Леандру. – Но через пятнадцать минут мы будем дома, и я все исправлю.
«Действительно нервничает, – отметила Анна, – судя по тому, как внезапно захромал его превосходный английский».
– Ты живешь за городом? – вежливо спросила она и немедленно представила красоты Химок.
– К сожалению, пока нет. Загородная жизнь – для женатого человека с семьей. А, ты спрашиваешь, близко ли мой дом к аэропорту! «Портела» находится в городе. Мы, кажется, единственная европейская столица, где все так странно устроено. Хотя мне нравится: выходишь из самолета, садишься в такси, и через полчаса пьешь кофе у Педру.