Евгения Ивановна, не дождавшись, племянницы, решила сходить за ней сама. Обнаружив ее спящей, покачала головой. «Бедная девочка, что же ей пришлось перенести, что пришлось бежать от мужа? – подумала она, разглядывая племянницу, свернувшуюся калачиком в кресле. – Разве так можно спать? – спросила себя, наклонившись к Кате, чтобы убрать волосы, упавшие на ее лицо, и услышала негромкий стон, четко прозвучавший в тишине комнаты. Ярко-красный румянец на ее щеке, заставил ее забеспокоиться. Он был неестественной нездоровой окраски. Крепко сжатые бледные губы, нахмуренный лоб, дали ей понять, что покоя в своем сне Катя не находит. Евгения Ивановна озабоченно дотронулась до кисти руки Кати, и ей показалось, что ее тело горячее. Для верности она приложила руку ко лбу Кати, и тут же получила подтверждение мучавшим ее сомнениям. Лоб девушки был сухим и горячим.
«Температура, – воскликнула про себя, – неужели солнечный удар прихватила?»
– Катя, – затормошила она бесчувственную девушку, – ты, кажется, заболела, горишь вся. Голова не кружится? Не тошнит?
Больная приоткрыла глаза, взглянула бессмысленно на тетку и вновь закрыла их, бормоча:
– Тетя я уже не беременная. Я только сегодня вышла из больницы. Я так устала, можно я посплю немного? Я посплю, и все пройдет.
Тетушка всплеснула руками, она была в ужасе.
«У нее был еще один выкидыш? Я бы этого Андрея кастрировала. Девочка от предыдущего выкидыша не оправилась, а он опять за свое: наследника ему подавай. Ума не приложу, что мне теперь делать с ней, – пробормотала она вслух, – Корнея позвать?»
Она скорым шагом направилась звонить своему старому знакомому одинокому шестидесятипятилетнему холостяку Корнею Никандровичу, в бытность работавшему ветеринаром. Выслушав Евгению Ивановну, он тот час засобирался к ней и через двадцать минут входил в дом. Вдвоем они перенесли Катю с кресла на постель. Потом он устроился возле нее. Бывший ветеринар мог без рентгена и УЗИ сказать, чем болен человек, настолько в нем было чувствительное биополе.
Евгения Ивановна стояла рядом, ожидая результата его осмотра. Ее глаза уже были полны слез от жалости к племяннице, и она периодически вытирала их, чуть шмыгая носом.
– Женя, – заявил ее друг, – у нее надломлена психика. По моему ощущению, у нее сильные разрывы в ауре. – Ощущениям Корнея Никандровича Евгения Ивановна полностью доверяла, поэтому без возражений приняла его анамнез, и кивнула головой. Тем временем он продолжал, – не могу сказать, что привело ее к этому, в этом я уже не силен. Я не умею разгадывать прошлое и предсказывать будущее. А температура эта защитная функция организма. Как только она спадет, надо ей будет в лес сходить, чтобы восстановить биополе.