Взвизгнув, я подпрыгнул на два метра и, врезавшись лбом в притолоку, осыпался на пол.
Пока я пытался убежать по воздуху, внизу гнусно хихикал мой напарник, он, видите ли, пошутил – Придурок!
Мы долго бы с ним шипели друг на друга и переругивались, но тут в комнате застонали пружины, заскрипела кровать, и кто-то стал ожесточенно чесаться.
Нас словно ветром сдуло под стол, и мы тревожно затаились.
А из комнаты послышались невидимые шаги!
Кто-то большой и бестелесный щелкнул выключателем, и нашему взору предстали тощие волосатые ноги в тапках. Эти ноги нервно заходили вдоль стола, а голос сверху хрипло сказал: – Наверное, показалось!
Затем ноги повернулись к нам пятками и сверху капризно зашептали: – Все же нам надо быть поосторожнее Марина! Я тебя предупреждал.
– Да брось ты! Никто в такое время по коридорам не шляется, разве только мальчишка какой в туалет соберется! – стал успокаивать его женский голос.
– Ты плохо его знаешь, я с ним раньше работал, если Федор хоть что-нибудь заподозрит, он нас убьет! Ему для этого никаких улик не понадобится.
– Не бойся, уверяю тебя, никто ничего никогда не узнает, а даже если и узнает, то кто в это поверит.
Они это говорили, а мы тряслись от ужаса под столом.
Я сразу узнал голос бандитского доктора и понял, что мы находились на краю гибели.
Мы слушали их зловещие тюремные разговоры, а стол так, и подпрыгивал от нашей неустрашимой храбрости.
– Ты слышал? – посеревшими губами спросил меня спустя вечность Алешка, – Пора смываться из этой больницы!
– Нет, – сказал я, храбро выглядывая из под стола, – нас двое и мы сильнее его! Сейчас как скрутим! Главное его чем-нибудь тяжелым угостить! Неожиданно! – Кирпичом к примеру.
……Ладно, пойду, поищу!
Я уже выполз из-под стола и на четвереньках запутешествовал к санитарной комнате, где имелись в наличии швабры, ведра и прочие полезные для атаки предметы, когда меня кто-то ухватил за трусы.
– Отстань! – лягнул я своего не в меру шутливого друга ногой. Но меня не отпускали.
– Ты чего разгуливаешь в одних трусах по коридору!? – задал мне вопрос нехорошо-знакомый голос.
Если раньше мурашки были у меня только на спине, то теперь они заползали по мне всему, даже уши стали в мурашках.
Перевернувшись на спину, я чуть не закричал от ужаса!
Надо мною, склонившись, стоял врач-бандит!