Королева подъехала к краю и хмуро глянула вниз.
– Какая жалость, – сказала она, – у нас украли добычу.
Она обвела глазами сначала свору, потом кусты. Вдруг ее взгляд стал особенно острым. Принцесса не заметила этого, садясь в седло, но я видел, что именно привлекло внимание королевы. На шиповнике, недалеко от земли, повис клочок меха. Серого. Как у волка.
Лицо королевы помрачнело.
– Егерь, труби конец охоты, мы возвращаемся! – скомандовала она.
Я задул в рог. Гончие королевы повернулись и двинулись в обратный путь, продолжая обнюхивать землю. Маленькая трусливая сучка, все так же поджав хвост, трусила с краю. Всадники ехали, переговариваясь и смеясь.
Когда в лесу все стихло, на поляне, где только что разыгралась шарада со спасением волка, раздался другой звук – жесткий, свистящий, похожий на шелест шелковых юбок. Подняв голову, я увидел иссиня-черную ворону – она сорвалась с ветки.
Хрипло каркнув, ворона полетела вглубь Темного Леса.
Этот звук я помню и сейчас, хотя с того дня прошли уже века.
Птица словно предостерегала.
Или предвещала дурное.
А может, смеялась.
Поводья были в крови.
Софи заметила это, когда передавала их конюху.
Она взглянула на свои ладони. На каждой отпечатались четыре ровные полумесяца, оставленные ее собственными ногтями. Ей было страшно, когда она галопом неслась через лес. Лошадь была стремительной и нервной, приходилось напрягать все силы, чтобы подчинить животное своей воле. Но лошадь все равно мчалась вперед так, словно волки гнались за ней, и Софи все время ждала, что вот-вот вылетит из седла и сломает себе шею. А потом увидела волка и испугалась еще больше. Зверь был таким огромным, он легко мог разорвать ее в клочья, как тряпичную куклу.
Однако не лошадь и не волк были главной причиной порезов на ладонях, и она знала это. Охота давно закончилась, а колени ее все дрожали.
– Глупая, безмозглая девчонка, – зашипела она на себя.
А вдруг королева видела, как она отпустила волка? Или видел кто-то другой? У мачехи всюду шпионы.
Она поспешно достала из кармана перчатки и натянула их на руки. Бесстрашная принцесса, которая в головоломной скачке обогнала принцев и даже королеву; бессердечная принцесса, для которой не было большего наслаждения, чем загнать зверя и смотреть, как псы затравливают его насмерть, – такой принцессы не существовало, это была маска, ложь. Порезы на ладонях – вот правда, написанная кровью, но о ней никто не должен проведать. Правители не знают жалости. Они не показывают ни слабости, ни страха. Они не плачут сами, но заставляют плакать других. Мачеха говорила ей это тысячу раз.