Я инстинктивно отступил в тень на край дороги и стал наблюдать дальше. Человек, бывший, очевидно, их предводителем, держал на плече топор, широкое лезвие которого ярко сверкало всякий раз, когда человек поворачивался боком к кузнице. Каждую секунду он был в движении; беспристанно переходя от одной группы к другой, вожак жестикулировал и ободрял их. Иногда он выбирал из группы какого-нибудь человека и толкал его в другую. Временами он что-то говорил, но за дальностью расстояния я не мог расслышать. Когда же он входил в кузницу, его огромное туловище закрывало просвет двери. То был кузнец Маленький Жан.
Воспользовавшись тем, что при его входе в дом на дороге Делалось темнее, я несколько продвинулся вперед. Я уже понял, что происходит, но необходимо было узнать подробности. Ползком я подобрался к месту сборища еще шагов на тридцать и замер. Маленький Жан вышел с новой партией оружия и стал раздавать его. Слышно было, как они беспристанно повторяли имя Гаргуфа – управляющего маркизы де Сент-Алэ и первого врага крестьян. Теперь наступил час расплаты за прежние грехи!
Какой-то человек зажег факел и закричал:
– К замку! К замку!
Первым моим побуждением было броситься вперед и образумить их, заставить их угрозами или обещаниями отказаться от их намерений. Но в тот же самый момент благоразумие подсказало мне все безрассудство такой попытки. Передо мной были уже не крестьяне, не терпеливые мужики, а взбесившиеся звери.
Я пополз обратно и, выбравшись поодаль на дорогу, побежал назад, не обращая внимания ни на рытвины, ни на темноту. Едва переводя дыхание, добежал я до своих слуг и прерывающимся голосом объяснил им, в чем дело:
– В деревне восстание! Они хотят напасть на замок, а там находится мадемуазель… Жиль, скачи галопом в Кагор и предупреди маркиза. А ты, Андрэ, скачи в Со и расскажи все отцу Бенедикту. Скажи, чтобы он вел сюда всех, кого можно.
Оба слуги смотрели на меня во все глаза, открыв от изумления рты.
– А как же лошадь? – спросил Жиль.
– Бери мою и скачи немедленно! До лошади ли теперь? Замок…
– А как же вы сами?
– Я вернусь домой садовой тропинкой. Сто ливров каждому, если удастся спасти замок! – вскричал я.
Я сказал «замок», не решаясь опять произнести вслух то, что было у меня на уме. Живо я воображал себе одинокую беззащитную девушку среди разъяренных чудовищ. Мысль о ней все время подгоняла меня. Я пересек поле и вскоре был уже у опушки парка. Ограды с этой стороны не было, ее заменяла живая изгородь из кустов и деревьев.