– Придержи, ― говорит Финн подходящему охраннику, и тот хватает меня за локоть.
– Вы будете прекрасной семьей, ― произносит О’Салливан. ― Мишель красавица, Финн. За такую не грех и с родным братом побороться, правда? Я могу только представить, что ты чувствовал, пока она была его женой. Любимую всегда больно делить с другим мужчиной. А уж с родным братом и подавно. Но теперь она вся твоя, и я рад за тебя, мой мальчик.
И тут Финн выхватывает из-за пояса охранника пистолет, а уже в следующую секунду в голове О’Салливана зияет кровавая дыра. Мои руки взмывают вверх, и я прикрываю ладонями рот, беззвучно рыдая, пока смотрю на то, как старик оседает в своем инвалидном кресле. Не могу отвернуться, хоть от представшей передо мной картины тошнит и кружится голова. Весь мир вращается вокруг мужчины, который все еще стоит с пистолетом в руке и наблюдает за тем, как жизнь покидает тело О’Салливана за считанные мгновения.
Я с ужасом слежу за Финном. Постоянно вытираю глаза, чтобы видеть, что происходит. Внутри меня просыпается надежда. Вот сейчас Финн повернется, убьет всех охранников, и мы сбежим, вернемся домой. Миссия выполнена, мы можем возвращаться. Наконец начать жить новой жизнью. Настоящей, счастливой. Ну и что, что Финн обманом сделал меня своей женой? Он ведь разыграл эту комедию перед О’Салливаном, который теперь мертв. Может быть, мы даже разведемся сразу по прилету в Бостон. И вообще, мы не подписывали документы о браке, только повенчались. Учитывая то, как часто я хожу в церковь, это, наверное, вообще ничего не значит.
Финн удовлетворенно кивает, а потом я с ужасом наблюдаю за тем, как он передает охраннику пистолет и перехватывает меня за локоть, который отпускает охранник.
– Сообщи всем. Через пару часов собери мне здесь местных главных. И уберите здесь все.
Он машет в сторону О’Салливана, а потом разворачивает нас к дому.
– Финн… ― шепчу хриплым голосом, пытаясь поймать его взгляд.
– Пойдем, Мишель, осмотрим наш новый дом.
Мишель
Финн затягивает меня в дом, где слуги кланяются ему и поспешно ретируются, пока мы проходим по коридору. Он ведет меня к лестнице, мы поднимаемся на второй этаж.
– Финн, поговори со мной. Это же все неправда? Ты не мог стать боссом этих ублюдков. Ты говорил, что ненавидишь их, что любишь меня. Давай уйдем. Теперь ты можешь это сделать, мы свободны. О’Салливан мертв, как и все, кто виновен в смерти твоей семьи. ― Он молчит, как будто мои слова ― это жужжание мухи. Напрягает, но не настолько, чтобы что-то сделать с этим. ― Финн, прошу тебя. Не делай этого.