И, что характерно, в своё время я решил все вопросы, вовремя заштопал, как говорится, все дырки, а то, что сейчас происходит – это результат какого-то идиотского недоразумения. Бесплатно такие вопросы никто не решает, и в оконцовке я остаюсь один на один с могущественной Системой, которая не щадит труда, чтобы нащупать слабые места моей обороны, дабы окружить меня со всех сторон и лишить свободы. Меня спасает лишь моя интуиция и беспощадная логика выводов.
25.12.2013: состоялось первое судебное заседание. Явился прокурор, не продинамил в этот раз, и даже один свидетель. Предполагаемая потерпевшая сторона – немецко-фашистская фирма Сименс, в Сталинград не явилась. Зима, хуле, Рождество, – подумали бургеры. Оно и правда, куда приятнее вливать в себя шнапс перед ёлкой, нежели чалиться по судам (на самом деле, на Сименсе начались рождественские каникулы, и фрицы смогут прибыть на суд только 15.01.2014).
Показания остальных, которые должны были придти, с моего позволения просто зачитали без обязательной явки в суд. То были показания главврачей ОКБ и онкодиспансера, а также некоторых официальных лиц, с которыми у меня нет никаких разногласий (показания давались в ГСУ в ходе следствия). И нет никакого резона таскать этих уважаемых людей в суд. Прекрасные такие показания – общие фразы и никакой конкретики.
Миллионный раз убеждаюсь: чем образованнее человек и чем выше его положение, тем осмотрительнее и умнее он себя ведёт. И, соответственно, меньше треплет языком – то есть обдумывает каждое слово, прежде чем его сказать, потому что за каждое слово потом придётся отвечать. В уголовном процессе это означает выдержать допрос судьи, прокурора, подсудимого и адвоката.
Вот сегодняшний пример: допрашивали инженера из ОКБ, который в 2005 году принимал от Сименса оборудование. Он простой исполнитель, в обязанности которого входило чисто принять груз (как «место», потому что коробки с оборудованием нельзя было вскрывать без инженеров из Сименса). Ничего особенного, но когда его устные показания немного не сошлись в мелких деталях с показаниями, которые он давал следователю ГСУ, на него посыпался шквал вопросов ото всех участников процесса. Вместо десяти минут, которых было за глаза для рассмотрения такой мелочной детали, допрос затянулся почти на полтора часа. Перелопатили все тома уголовного дела, чтобы разыскать транспортные и товарные накладные и сличить подписи.