От неожиданности Женька тоже хрюкнула и плюхнулась на диван.
– А ты Тимкина подружка? – спросил пес и, кряхтя, поскреб задней лапой живот.
– Да… То есть, нет. Я его ученица. – Она не верила своим ушам, тем более что глаза никак не подтверждали услышанного – розовый язык бульдога почти не шевелился. Может, это собака-чревовещатель?
– Правда? Я тоже ученик. Только – Родиона Петровича. Он меня учит людей лечить. Я уже могу головную боль дыханием снять. И раны руками стягивать.
– Руками?! – Женька начала в растерянности искать у бульдога руки, но тут из-за подлокотника дивана вынырнула курносая физиономия мальчишки лет семи. Его волосы были совершенно белые, как рафинад или лунный свет. Или рафинад в лунном свете. А глаза, наоборот, – по-цыгански темные. – Что, не веришь? Спорим?
– Верю-верю, – с облегчением хихикнула Женька. – Я Женя, а тебя как зовут?
– Федор. – Мальчишка сел рядом. На нем была фланелевая рубаха. Точно такая же, как у Шепота, только маленькая.
– Дядя Федор?
– Почему дядя? – Мультфильм про Простоквашино он, похоже, не смотрел.
– Да так, неважно, Федь. Значит, Шепот – врач?
– Нет, целитель. Это другое. Он взглядом может от гриппа вылечить и от этой, как ее, плевмонии…
– А ты?
– И я! Даже ногу сломанную могу срастить.
– Тоже взглядом?
– Почему взглядом? – Федя по-взрослому наморщил лоб. – Слова нужно правильные знать. Я вот знаю. Родион Петрович, когда хочет поспать, меня зовет и говорит: «Смотри, Федор, ты за главного. Если кому голову оторвет – не буди. Сам разбирайся». Знаешь, какой я талантливый? Чего смеешься? Не веришь?
Оттопыренные уши мальчишки вспыхнули малиновым цветом.
– Да верю же! – У Женьки даже щеки свело, так она старалась не засмеяться. – А поесть у тебя не найдется?
Собака, услышав вопрос, радостно захрюкала. Наверное, слово «поесть» она знала не хуже своей клички.
– Тихо, Боров, ты и так полторта сожрал! – цыкнул Федя, на что толстый пес ответил громким урчанием в животе.
Неприметная дверь за камином отворилась, впустив приглушенный перебор гитарных струн и знакомого старика. Увидев Женьку, он, не говоря ни слова, шагнул к дивану, протянул руку и прижал сухие пальцы к ее шее. Пощупал пульс. Женька громко сглотнула. Ей стало не по себе от хмурого взгляда его желтых глаз с узкими зрачками.
– Федь, быстро на кухню. Тащи все, что найдешь. И чая горячего, покрепче. Наша гостья сейчас упадет в голодный обморок.