Наступила осень. Ее прохладное дыхание несколько поостудило наши чувства. Я поняла, что если я не хочу потерять Джорджи, то должна каким-то образом избавиться от постоянного присутствия рядом с нами свекрови. Она давно уже раздражала меня своей неутомимой жаждой денег и тех сомнительных удовольствий, которые она из них извлекала. Все ее шкафы буквально ломились от новой одежды. Молодясь, она выбирала себе чуть ли не подростковые вещи, но в основном носила узкие, обтягивающие ее худосочные ляжки, джинсы, открытые блузоны, которые не скрывали ее костлявую, черную от загара грудь, на спине же ее болтались дорогие, из натуральной кожи, цветные рюкзачки с разного рода молодежными украшениями – стеклянными фигурками животных, шариками, меховыми мишками и жирафиками… Со спины Магдалену действительно можно было бы принять за подростка. Главное, чтобы она не поворачивалась к вам своим худым, со впалыми щеками, почти черным лицом… Да уж, черноморский загар – что поделать – сделал ее похожей на цыганку!
Сказать, что меня тошнило от моей свекрови, – это не сказать ничего! Она вторгалась в наше с Джорджи пространство с видом полноправной хозяйки, навязывала нам план мероприятий на день, поездки, шопинги, экскурсии… Я же хотела осмотреть предлагаемые одной симпатичной девушкой-риелтором виллы под Варной. Несколько снимков я уже выслала брату, пусть посмотрит, может, купит себе на лето виллу-другую, а мы бы с Джорджи присматривали за ними, заполняли их туристами, следили бы за порядком, прибирались бы там. Какая-никакая, а работа… Но Джорджи, как я поняла, даже после того, как он стал моим мужем, продолжал в большей степени оставаться сыном своей матери и все делал для того, чтобы потакать ее желаниям. Они, мать и сын, были одним целым, и мое присутствие в жизни Джорджи не изменило его представлений о сыновнем долге. Он, как мне казалось, продолжал воспринимать меня как русскую туристку, по неизвестной причине задержавшуюся в их доме. Да, и это было самое неприятное – я оказалась нигде. Ни в одной из купленных мною квартир (надо сказать, что все оформлялось на Джорджи, поскольку мне, иностранке, было это сделать не так-то просто, оказывается) я не чувствовала себя дома. Я не могла купить понравившуюся мне мебель, занавески… Я не могла и нескольких часов провести наедине с моим мужем.