– Какое ваше дело? – снова прошипела Татьяна.
– А я тебе и причину ссоры назову, хочешь? Она ведь была против твоей профессии, против твоей учёбы на археолога, против твоих бесконечных поездок. Она ведь много раз тебе говорила, что когда-нибудь поймаешь себе на одно место приключений. Она же говорила тебе, что не бабье это дело по горам да по долам скакать, счастья за тридевять земель искать. Когда сына похоронила, сколько раз она говорила тебе, что ты у неё одна осталась, и пора задуматься о нормальной бабской доле, а не мотаться незнамо где. Так ли?
– Я вижу, хорошо вы с нею побеседовали! Всласть наговорились! Так что же, мне из-за её страхов остаться глупой бабой? Я всю жизнь шла к своему любимому делу. Зачем я должна теперь бросать его? Этого она вам не сказала?
– Глупой бабой, – повторил с усмешкой старичок и совсем близко склонился над Таней, задышал ей прямо в лицо:
– Ты и есть глупая баба, если думаешь своё дело на всю жизнь главным удержать. Ногу едва не потеряла. Это тебе первый звоночек! Второй круче будет, помяни слово. А то, что ты к чему-то там всю жизнь шла, так это, поверь мне, старому, пустое! Вон у тебя в руке игрушечка алюминиевая! Она поважней твоей археологии будет.
– Да откуда вам-то известно что-нибудь про эту игрушечку, как вы её назвать изволили?! – воскликнула Таня и со злостью отшвырнула стаканчик в угол. Гуля Ахметовна укоризненно покачала головой и отошла поднять брошенный на пол предмет со словами:
– Нехорошо, детка, в больнице сорить, ой, нехорошо!
– Ладно, Танюша, – миролюбиво заключил хирург. – Я так тебе скажу. Не мною придумано: бабы каются, а девки замуж собираются. Но так есть. Покуда мужик в роду голова, а баба шея, ему в первый черёд делом заниматься, под землю лезть, в небеса взмывать, строить да ломать, атомы расщеплять, да молекулы синтезировать. Потому как нету ему ни воли, ни права детей рожать да растить. Это-то ты понимаешь? И покуда так будет, не пресечется на земле род человеческий. А то уже до чего дошло! Абортов у нас больше рождений вдвое стало! И ведь всё оттого, что бабы, как скаженные, «делом» занялись. Одна шибко учёная, другая писатель, третья механизатор, четвёртая в космос полезла. Тьфу! Права твоя мать. Подумай об этом. А я пойду покуда.
Он поднялся. Медсестра протянула стаканчик.