– Почему?
– Потому что это ненормально.
– А как нормально? – удивился Зайцев.
– Просто позвонить. Но убийце нужны следы, доказательства его доброты и внимания.
Зайцев замолчал, уставившись в лежащую перед ним россыпь открыток и, похоже, совершенно их не видя. Потом некоторые он подвигал пальцами, некоторые переложил из одной стопки в другую, вернул обратно и, наконец, круто развернувшись вместе со стулом, уставился требовательным взглядом на бомжа.
– Другими словами, ты хочешь сказать, что… – И Зайцев опять замолчал, тасуя в следовательских своих мозгах все обстоятельства этого кошмарного преступления, все, что ему стало известно к этому моменту. И еще до того, как вышел из этого своего состояния, бомж произнес одно коротенькое слово.
– Да, – сказал он.
– Ваня, ты можешь себе представить, чтобы старика и старуху поздравили не только родители, но и дети? Чтобы из одной семьи пришли три новогодние открытки? Это возможно?
– Это приятно, я бы не возражал, но поскольку я не получаю ни одной… Такой знак внимания растрогает кого угодно. Но это ненормально. Это плохо.
– Почему?
– Навязчиво.
– И это дает тебе право…
– Да, – сказал бомж.
– Тогда едем к Тихоновым.
– Они далеко?
– Семь часов поездом.
– Это хорошо.
– Почему? – опять спросил Зайцев.
– Хорошее расстояние, – произнес бомж странные слова. Но, видимо, он придавал им какое-то значение, поскольку не стал ни уточнять, ни разъяснять суть.
– Для кого это расстояние хорошее? – чуть раздраженно спросил Зайцев.
– Для тебя, капитан.
– А если бы к ним нужно было ехать полчаса?
– Это было бы хуже. Ему нужен повод отлучиться надолго. А такой повод найти непросто.
– Ну ладно, – прервал Зайцев разговор, в котором не мог ничего понять. – Едем?
– Я давно никуда не ездил.
– Значит, едем. – И он первым шагнул в прихожую. Бомжара покорно поднялся, еще раз окинул комнату долгим и опять же каким-то сонным взглядом и, заворачивая носки ботинок внутрь, пошел следом за Зайцевым.
Машиной оказалось добираться быстрее и короче, поэтому уже через пять часов капитан Зайцев и бомж Ваня звонили в дверь квартиры Тихоновых.
Семья ужинала.
Родители расположились на кухне, дети использовали в качестве столового стола швейную машинку – в перевернутом состоянии она превращалась в небольшой столик.
– Здесь живут Тихоновы? – еще на площадке громко и внятно спросил Зайцев, когда на его звонок дверь открыла женщина.