– Но он же был впереди, – говорю я, глядя то на Шейда, то на тропу.
Мы выходим на середину улицы. Над головой плывут облака и дым.
– Ты…
Шейд ухмыляется. И это кажется адски неуместным на фоне далекого завывания самолетов.
– Скажем так, я… прыгнул. Пока ты держишься за меня, мы будем прыгать вместе, – отвечает он и спешно направляет нас в ближайший переулок.
Мое сердце бешено колотится: с ума сойти, я только что телепортировалась. Я почти забываю о нашем затруднительном положении.
Но самолеты живо о нем напоминают. Еще один снаряд взрывается севернее, обрушив здание с грохотом, подобным землетрясению. Пыль катится по переулку волной, покрывая нас новым слоем серого. Дым и огонь стали настолько привычны мне, что я их почти не чую, даже когда пепел начинает сыпаться, как снег. Мы оставляем в нем следы. Может быть, это последние знаки нашего пребывания на земле.
Шейд знает, куда бежать. Килорн без труда успевает за нами, даже с тяжелой винтовкой на плече. Сделав круг, мы вернулись к проспекту. На востоке сквозь дым и пыль пробивается пятнышко солнечного света, неся с собой соленый запах моря. На западе, как павший великан, лежит первое рухнувшее здание, загораживая путь к подземке. Вокруг громоздится разбитое стекло, какие-то железные конструкции, обломки выцветших белых экранов. Разрушенный дворец.
«Что тут было? – отстраненно задумываюсь я. – Джулиан сказал бы». Достаточно вспомнить его имя, чтобы ощутить боль, но я справляюсь с собой.
Среди облака пыли мелькают несколько красных лоскутьев, и я ищу знакомый силуэт. Но Кэла нигде нет, и мне вдруг становится дико страшно.
– Я никуда не пойду без него.
Шейд даже не удосуживается уточнить, о ком речь. Он и так знает.
– Принц пойдет с нами. Даю тебе слово.
У меня буквально рвется сердце, когда я отвечаю:
– Я не верю твоему слову.
Шейд – солдат. Его жизнь не назовешь легкой, и он хорошо знает, что такое боль. Тем не менее мое заявление глубоко ранит брата. Это видно по лицу.
Я обещаю себе, что извинюсь. Потом.
Если «потом» настанет.
Над нами пролетает еще один снаряд и падает парой улиц дальше. Далекий грохот взрыва не заглушает более резкий и жуткий звук, который вдруг раздается со всех сторон.
Топот тысячи марширующих ног.