Мои неловкие вопросы виснут в воздухе. Мама, чтобы создать иллюзию бурной деятельности, заставляет стол сладостями. Она старательно отводит глаза, будто чувствует себя соучастницей преступления. Хотя, по моему мнению, ей стыдиться нечего.
– Вер, и ты прости, – и снова жалостливые нотки в его голосе. Как можно на них вестись? Он же врет.
Однако мама, озадаченная услышанным, останавливается около бывшего мужа и позволяет ему взять себя за руку.
– Я испугался, разозлился, расстроился, обезумел… Просто представил, что и как могло произойти с Лисой…
– С Васей, – напоминаю я и тем разрываю их мимолетную связь. Отец судорожно сжимает подтаявший горошек, и мама спешит к закипевшему чайнику, а после разливает по бокалам кипяток. Рука ее дрожит, отчего плотная струя колышется, но замечаю это только я.
– С Васей… – отрешенно повторяет отец, макая в сервизной чашке пакетик, – мне жаль, но я не думаю, что сегодня стоит ехать к нам. Да и в травмпункт самим придется добираться.
Мамину реакцию я не вижу, она стоит к нам спиной. Но то, как она ухватилась за раковину… Она всегда учила меня: накосячила – отвечай. И сейчас отец должен был помочь. Но он плавненько сруливал со своих обязанностей. Впрочем, чему я удивляюсь. Наоборот, я ехидно потираю руки. Правда, под столом, чтобы не так заметно.
– Да, без проблем, – ухмылка озаряет мое лицо. – Без тебя как-то жили, так и дальше проживем.
– Лиса! – стальной тон без тени жалости. Мама умеет сдерживать без слов.
– Нет-нет, – спешит оправдаться отец, – ты не так поняла. Я и сам за руль сейчас не сяду. Куда с таким глазом-то, – вздох, – вызову нам такси. Сначала мы на рентген заскочим, а потом я домой поеду. Машину заберу на днях.
– А она тебе не нужна, что ли? – уставилась на него мама.
Он покачал головой.
– Я не каждый день в офис гоняю, могу на удаленке посидеть пару дней.
– Хорошая идея, – радостное возбуждение прокралось в мой мозг и заставило его работать быстрее, – двор у нас хороший, ничего с твоей машиной не случится. А глаз – дело важное.
Настороженно кивая, он чувствовал подвох. Актриса из меня не очень, да и переобуться из презирающей его дочери в любящую за пару минут нереально. Он видел ложь, понимал обман и знал, что пожалеет. Но допустил крохотную мысль «а вдруг». Нет, родной, ты ошибаешься. Глубоко и болезненно. Однако разубеждать не стану.