Валентин не понимал моего восторга. Пришлось объяснять, что меня всегда привлекали легенды больше, чем картины. А это самое что ни наесть воплощение древнего мифа.
Лесная нимфа Эвридика была покорена музыкой и пением влюблённого в неё Орфея, согласилась стать его женой. Когда нимфа с дриадами танцевала в роще, её ужалила смертельно змея. Потерявший жену Орфей был безутешен. Он решил отправиться в подземное царство, и вымолить у Аида отпустить Эвридику с ним. Его музыка помогла ему убедить царя подземного мира. Лишь одно условие было выдвинуто легендарному певцу: не оглядываться – иначе Эвридика умрёт. Но он не вытерпел. Он повернулся удостовериться, что любимая следует за ним, и лишился Эвридики, теперь уже навсегда.
– Довольно сопливая история. – Протянул Валик. –Я думал в древности люди были более суровы.
– Люди всегда хотят услышать красивую историю, а для ее красоты нужен драматизм. – Настоящая любовь чаще всего драматичная вещь.
– Но не наша, -прошептал он, притягивая меня к себе и целомудренно целуя в лоб.
Понравился музей Родена, Нотр Дам, и его музей внизу. Мы гуляли по Монмартру, Монпарнасу, Елисейским полям, съездили в Дефанс. В уютных кафешках ели фирменные хрустящую французскую выпечку с разными начинками и запивали ее горьковатым кофе. Фотографировались на фоне древних зданий и сидели на мягкой траве напротив Эйфелевой башни.
– Красивая пара, – услышала я как то за своей спиной, комментарий пожилой русскоязычной туристки.
Я как раз забирала из рук Даневича, подаренный мне, букет нежных тюльпанов.
Наверное, так и было: красивая пара, красивый город и красивый жест. Если бы не одно, но. Седой, которого я не могла видеть. Но чьё невидимое присутствие как заноза жила в моем сознании.
Сергей казался гораздо ближе и роднее чем Валентин, который не выпускал меня из своих рук. Впечатанный в моё сердце. Образ, живущий под кожей, живущий в уголках бесчисленных драгоценных воспоминаний. Я была рядом с ним, а он рядом со мной. Он снился, потому что я звала его во снах. Моя душа рвалась к нему, осыпала ласками его тело. В слабой, бело серой дымке между явью и сном, я видела его стоящего рядом. Чувствовала его ладони, губы на себе. А иногда он приходил в сны окровавленный, избитый с печальными глазами. Протягивал ко мне свою ладонь и тихо звал