– Не иначе волшебство какое, – с серьёзным видом сказала Иветиль, глядя на очень рано повзрослевшего мальчишку.
Расспросы продолжались до самого вечера, пока путники не встали на ночлег в низинке, огороженной по периметру высоченными мохнатыми голубыми ёлками. Из валежника заготовили дров на ночь, а костёр развели из еловых лап, валявшихся повсюду. Густой терпкий запах древесной смолы успокаивал и освежал.
Ужин был небогатый, но сытный. Солонина, походные лепёшки и яблоки. Запивали всё уже полюбившимся взваром из плодов шиповника и корней каких-то жёлтых цветочков. Напитка оставалось уже совсем мало и было решено его допить. Яра приготовила его Авениру и Иветили с собой как раз для того, что бы не заболеть в пути и всегда чувствовать себя хорошо.
Поскольку лес не такой дикий, как казалось вначале, было решено этой ночью по очереди дежурить. Авенир добровольно ушёл первым. Ему не привыкать, да и было о чём поразмыслить. Тем более весенняя, почти уже летняя ночь к этому располагала. Достав из внутреннего кармана своей куртки кожаную нитку с камешками на ней, он стал перебирать их в руке, отщёлкивая один за другим. У Авенира было стойкое ощущение, что он что-то упускает, что-то очень важное ходит вокруг да около, а он всё никак не может ухватить суть. Хотя, это могут быть всего лишь эмоции и переживания, которые скоро пройдут.
Когда время первого дежурства подходило к концу и нужно было разбудить сменщика, а самому идти спать, Авенир ощутил лёгких мороз на собственной коже, как будто внезапно налетел пронизывающий осенний ветерок. Да только дело в том, что погода была безветренная.
– Иветиль, проснись, – шёпотом проговорил Авенир, не вставая с места, – у нас гости. Разбуди нашего попутчика.
– Авенир, он пропал, – ответила девушка, приподнявшись на локте и осмотрев место лежанки их спутника.
– Что? Как пропал?
– Не знаю. Да только нет его. Сбежал.
Их поляну уже окружили. Два десятка мужчин, высоких и мускулистых, с голыми телами и смуглой разрисованной кожей. Все, как один, с длинными луками в руках. Два десятка стрел были нацелены на двоих путников, поэтому сопротивляться или бежать было равно самоубийству.
Вперёд вышел самый возрастной из лучников, насколько можно было судить по лицу и морщинам, и на незнакомом языке начал что-то говорить. Ни Иветиль, ни Авенир не понимали, что он несёт, но по интонации было ясно, что этот человек им угрожает. Брат с сестрой подняли руки вверх, демонстрируя тот факт, что они безоружны и убивать их не стоит. К ним тут же подбежали четверо и скрутили им запястья, связав их за спиной тугой плетёной верёвкой.