– Понял …
– Не глушить мотор, – приказал Бреннер. – Юровского брать живым!
Бреннер уже входил в двери, револьвером подталкивая перед собой Медведкина. Следом – ротмистр Каракоев, потом я, поручик Лиховский и мадьяр – перебежчик от красных, предупредивший нас о времени расстрела. У всех, разумеется, красные ленты на фуражках.
Вошли нестройной группой в прихожую, быстро прошли две комнаты и в зале увидели всех во главе с Юровским. Человек шесть стояли вокруг стола с разложенными на нем револьверами. Еще один в папахе и солдатской шинели стоял у стены, упирая винтовку прикладом в пол. Судя по красному банту на груди, это тоже был «наш» мадьяр. Бант – отличительный знак нашего второго тайного союзника в доме.
Войдя, мы рассредоточились и образовали неровную шеренгу. Револьверы еще лежали на столе – Юровский не успел раздать оружие. Я узнал его сразу. Он как-то неуловимо выделялся среди остальных, хотя никаких особых знаков различия не имел.
Юровский посмотрел на нас с недоумением и спросил Медведкина:
– Это кто?
– Прислали из Уралсовета нам на усиление.
– Какое еще усиление? Я же им сказал – управимся сами!
– Я тоже им говорил, а они … – cказал Медведкин.
Я стоял позади Медведкина и не видел его лица, но, судя по голосу, он попытался улыбнуться – и напрасно, потому что Юровский все понял и потянулся к столу за револьвером. Мы дали залп. Я выстрелил в приземистого мужичка в черном пиджаке и серой косоворотке. Пальба пошла сумасшедшая. Из смежной комнаты слева выбежал караульный с винтовкой, я свалил его двумя выстрелами.
– Наверх! На веранде пулеметчик, – крикнул Каракоев нашему мадьяру с красным бантом.
Тот бросился к лестнице. Я – за ним. Наверху уже показался красногвардеец с револьвером. Он растерянно посмотрел на меня и мадьяра – своего сослуживца.
– Что это? – спросил он.
Мадьяр воткнул штык ему в живот, я выстрелил в грудь, и он скатился по лестнице.
– Пулеметчик? – спросил я.
– Он … – сказал мадьяр.
Мы сбежали вниз.
В три минуты все было кончено. Юровский скрючился на полу с простреленным плечом, еще шестеро лежали у стола без движения. Медведкин, как и было ему приказано, с первым выстрелом упал на пол, прикрыв голову руками.
– Где Государь? – спросил Бреннер у наших мадьяр.
Оба кивнули в сторону угловой комнаты. Бреннер и Каракоев бросились туда, я за ними, за мной – Лиховский.