Землю плотно утрамбовали и прикрыли заранее приготовленным дёрном. Высшему руководству было особенно важно, чтобы солдаты после выполнения задания не оставили ни следа от своей бурной деятельности.
Утомлённые, но довольные рядовые собрались и выдвинулись к железнодорожной станции. Каждый из них думал о том, как и с кем будет проводить заслуженный отпуск, потихоньку улыбаясь своим мыслям.
Настроение отряда приподнялось, но Кротов до сих пор ощущал спиной чьи-то внимательные взгляды, притом, что шёл замыкающим. Капитан всматривался в просветы между деревьев, пытаясь засечь невидимых наблюдателей. Вздрогнул, когда рядом закричала всполошенная чем-то птица.
– Не растягиваемся! Скоро будем дома! – гаркнул он и ускорил шаг.
На станции их встретили пустой перрон и уходящие к горизонту рельсы. Командиры растерянно переглянулись. Рядовые зашептались. Ребята устали, хотели есть и спать. Недовольный ропот быстро нарастал, переходя в нелицеприятные выкрики и требования объяснений. Но что могли им ответить капитаны, сами пребывающие в неведении? Кротов хотел уже достать пистолет и выстрелить в воздух для острастки разошедшихся солдат, как вдалеке раздался шум приближающегося поезда. Рядовые разом притихли, надеясь, что командиры не упомянут в отчёте об их маленьком бунте.
Вскоре поезд подъехал к перрону и остановился. Железнодорожный состав оказался коротким – локомотив и три вагона. Почти синхронно открылись двери первых двух вагонов, и из них выпрыгнуло три десятка человек в странной военной форме без знаков отличия. На лицах противогазы, в руках воронёные ППШ. Некоторые из них с трудом удерживали на поводках злобно скалящихся чёрных овчарок. Автоматчики мигом обступили опешивших солдат и без объяснений начали грубо подталкивать их к последнему вагону.
«Кто это? Немцы? В тылу?» – оторопел Кротов. – «Нет, вроде свои».
– Товарищи, объясните, что здесь происходит? – попросил он, пытаясь рассмотреть выражения глаз за мутными линзами очков противогазов, и тут же получил болезненный тычок стволом автомата под рёбра. Кто-то сдёрнул с него кобуру. Залаяли собаки.
Капитан Фролов, раньше других сообразил, что никакой недели отпуска им не светит, и вообще больше ничего не светит.
– Вот ведь твари! – с болью и обидой крикнул он, резко оттолкнув вцепившегося в его плечо автоматчика.