– Люди, вы люди, не скупитесь вниманием,
Я просто бедняк, проявив сострадание,
Вы мигом увидите сколь же мила,
Жизнь с музой и песней для бедняка!
Кричалки работали на ура. Толпа уже образовалась не на площади, а конкретно у стен замка, прямо рядом с Льюисом и его бесконечно прокручивающейся ручки. Льюис улыбался, для него это была сласть, когда он видел, как пополнялась ткань монетками. Он любил, когда толпа подходила ближе, тогда можно было прекращать крик и переходить на нормальный голос, мягкий и нежный. Шарманка заводила свой пронзительный аккомпанемент, и Льюис, остановившись, словно поменял роль, закрыл глаза и начал петь.
– У принцессы глаза небосвода,
Лишь немногие видели их,
И пленен был последний из рода,
Пожелавший, глаза получить.
Сколько боли и сколько страданий
Испытал бы наш добрый король
Если бы без его приказаний
Вдруг принцесса осталась слепой!
Аааах! Принцесса и король!
Аааах! Спаси вашу жестокость!
Аааах! Принцесса и король!
Ведь задета ваша гордость!
Толпа хлопала в ритм этой песенке, некоторые люди подпевали, смеялись, другие выкрикивали лозунги «Да здравствует Король!», «Здоровья принцессе!». Все бы было хорошо, но в толпе начали происходить какие-то волнения. Один юноша услышав знакомые звуки, и еще более знакомый голос усердно пробирался сквозь толпу. Его сердитое лицо очень контрастировало на фоне остальных лиц. Он был не особо нежен с людьми, и просто пробивал себе путь к замку локтями. Многие лица меняли свой облик. Юноша все же добрался до шарманщика, и начал на него кричать.
– Льюис! Да какого ты вытворяешь!
Льюис прекратил крутить ручку. Поклонился публике, и, сказав «Концерт окончен», начал собираться. Ткань он собрал в мешок, скрутив конец тесемкой, чтобы мелочь не просыпалась, понес его к своей сумке. Полностью упаковавшись, он со вздохом проводил взглядом уходившую публику, и поприветствовал своего друга.
– Привет, Роб. Ты так вовремя, я насобирал как раз денег на лекарства, немного правда.
– На лекарства, – передразнил Льюиса Роб, – Я тебе, по-моему, нормально объяснил, что тебе надо делать. Повтори, что я тебе говорил?
– Следить за стариком, и если совсем все будет худо, дунуть в рожок, погромче.
Роб внимательно окинул взглядом своего друга. До сих пор он не мог понять, как такой чудаковатый человек, почти мужчина, стал его верным товарищем.