Но не только свою внешность сумела переменить Дунь. Она ещё набралась и всяких новомодных словечек и выражений в стиле «порыв южного ветра», научилась ходить, говорить и смеяться в стиле «порыв южного ветра», научилась и ещё многому из того, чему одна женщина может научиться у другой.
Император Ы был приятно удивлён всеми этими переменами: вместо холодной и чопорной Дунь (по обыкновению одетой по моде трёхсотлетней давности, с набелённым лицом, скорее похожим на погребальную маску, чем на лицо хорошенькой девушки) к нему явилась модная шалунья.
Дунь так забавно морщила свои губки, так ловко пританцовывала, так заразительно смеялась, так звонко пела смешные детские песенки с квакающим южным акцентом, подражая Ву Ли, так «серьёзно», лукаво блестя глазами, гадала императору по линиям его руки, что император Ы и думать забыл о том, что он пригласил к себе в Северный павильон Дунь только для того, чтобы уязвить самолюбивую Ву Ли, и со всей строгостью, на какую был способен, взялся экзаменовать Дунь, сумеет ли она исполнить сегодня вечером все «312 обязательных правил» в стиле «порыв южного ветра»…
Всем, кто хочет узнать об этих правилах подробнее, я могу посоветовать не лениться и разыскать в императорской библиотеке книгу «История императорского гарема с обширными комментариями анонима», где и приводятся все те 312 обязательных правил, которым должна следовать наложница, приглашённая императором в Северный павильон.
В ту ночь императору Ы не спалось: после экзаменовки, а потом и переэкзаменовки Дунь, он развлекал себя игрой в шахматы – Дунь проиграла императору три партии кряду, а вот в четвёртой на десятом ходу сумела выиграть коня. Императора Ы ждал бы неминуемый разгром, если бы в вертограде в это время трижды не проухала сова.
Дунь тут же поняла, что это отец подаёт ей сигнал о том, что Ву Ли вошла в хижину Ю, и осмелилась просить императора о прогулке по ночному вертограду, жалуясь на духоту в Северном павильоне. Император Ы с охотой (он не хотел проигрывать партию) согласился на предложенный ему Дунь неожиданный ночной моцион.
Полная луна освещала Поддиную: в императорском вертограде было светло как днём. Дунь бежала впереди императора по тропинке и, чтобы нравиться ему, то прыгала на одной ножке, то кружилась, то пела, то есть делала всё то, что обычно делают пятилетние девочки-непоседы. Дунь так распроказничалась, что даже сбилась с тропинки и чуть было не упала, наткнувшись на плетёную корзину, валявшуюся под сливовым деревом. Когда Дунь подняла голову, она увидела привязанную к ветке сливы толстую верёвку…