– таким словечком в сестринстве обозначали достойных Вороних партнеров. Требования к дополняющим были чрезвычайно высокими, подобной чести могли удостоиться лишь лучшие из лучших, и Мейсон как раз таким и был. У него имелось не только подходящее происхождение – сын второго по значимости (после Марджори, конечно) юриста Джорджии, президент студенческого союза, – но и будущее. Лучший на своем курсе, спортивный, убийственно сексапильный парень – и весь ее. Ну и вишенка на тортике – Марджори его просто обожала.
– Спасибо, что подвезла, мама, – сказала Скарлетт, взявшись за ручку двери автомобиля.
– Да, кстати, – проговорила мать, будто внезапно о чем-то вспомнив, и протянула на заднее сиденье нарядно упакованную коробочку.
Взяв ее в руки, Скарлетт почувствовала воодушевление, потому что не могла припомнить, чтобы Эжени хоть раз получала подарок в честь возвращения в колледж после каникул. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разорвать бумагу, а аккуратно развернуть ее.
В коробочке оказалась изумительная колода карт Таро. С рубашки каждой из них разве что не подмигивала одетая в отделанное перьями платье женщина, которая улыбалась многозначительной улыбкой.
– Это твои? – спросила Скарлетт, гадая, не те ли это карты, что принадлежали матери и Эжени, когда тех избрали президентами. Кажется, ее приобщили к семейной традиции, и это тронуло девушку.
– Нет, это новая колода. Я заказала ее у влиятельной ведьмы-Кубка, которая занимает высокий пост в Сенате. Она лично создала эти карты, – похвасталась Марджори.
Грудь Скарлетт сдавило разочарование. Конечно, она питала слабость к политикам высшего уровня, но как мать могла сделать ей сейчас такой подарок?
– Они очень симпатичные, мам, но у меня уже есть колода Минни.
В голове у Скарлетт просто не укладывалось, как мать умудряется настолько не понимать собственную дочь. Ни за что она не променяет принадлежавшие Минни карты на такие вот новенькие, блестящие.
– Новый учебный год, новые начинания, – ответила Марджори. – Я знаю, как много значила для тебя Минни, да и я была ничуть не меньше к ней привязана. Но я же вижу, что ты до сих пор горюешь, а няня не хотела бы, чтобы ты несла эту скорбь в свою новую жизнь. Для нее было очень важно, что ты – Ворониха и что ты станешь президентом.
«Ты хочешь сказать, что это очень важно для тебя», – подумала Скарлетт, убрала колоду в карман, отстегнула ремень безопасности и поцеловала мать в щеку.