– Извини, расту. – Денис показал матери язык, гибко и твёрдо вскинул руки над головой, «колесом» вышел из комнаты, врезавшись на лестнице в поднимавшегося снизу Олега – слышно было, как оба с грохотом обрушились на пол.
– Бестолочи, – усмехнулась Валерия Вадимовна, садясь к столу и прочищая перо промокашкой. – Так. Номер тридцать два…
…Перед сном Денис всё-таки не удержался – прокравшись к телефонному аппарату, снял трубку и, прижмурившись, с наслаждением набрал номер – на ощупь. Сдерживая дыхание, подождал длинные гудки – раз… два… три… че…
– Алё, Мелеховы, – отозвалась Настя. Денис затаился, держа трубку у самого уха. Ему доставляло удовольствие представлять себе, как сигнал идёт по проводам и выскакивает (он именно так и представлял себе – ) из трубки возле розового аккуратного ушка (Денис даже пальцы на ногах поджал от почти мучительного наслаждения) казачьей девчонки – чмок!
– Денис, не сопи в трубку. – В голосе Насти послышался отчётливый смешок. – Я всё равно знаю, что это ты.
– Откуда? – не выдержал Денис и засмеялся от удовольствия и радости.
– Так сопишь только ты, – безапелляционно ответила девчонка. Денис опять представил её себе и задержал дыхание, чтобы привести в порядок голос. – Ты приедешь на День Солнца?
– Я… – Денис замялся.
Собраться с духом и сказать хоть что-то связное о том, что не может оставить отряд во время праздника, он не успел.
Связь оборвалась. Воцарилось молчание – как при обрыве на линии.
Денис разочарованно посмотрел в трубку, словно ожидал там на самом деле что-то увидеть. Вздохнул. Повесил её на рычаги. И поплёлся в ванную.
Когда он вернулся в спальню, Олег уже дрыхнул совершенно беззастенчиво. Усмехнувшись, Денис подошёл к окну – закрывать его не было нужды, закончив с резьбой по дому, он своими руками вделал в раму раздвижную мелкую сетку, позволявшую и не страдать от жары, и не пускать внутрь мошкару…
…И снова кто-то смотрел из уличной темноты – сюда, в комнату, на Дениса.
* * *
Утром оказалось, что опустился плотный густой туман. Когда Денис проснулся, Олег как раз стоял у окна и созерцал белёсое молоко, лежавшее вплотную к подоконнику, хоть протягивай руку и черпай. Денис сперва даже не понял, что это такое, и какое-то время сонно созерцал комнату, а когда понял, то сел и спросил: