Я был на грани разрушения всего, что мы с братьями построили, во что вложили десятилетия невероятных усилий. И лишь секунда отделяла меня от краха. Желание забрать невинность этой девушки одержало верх, но брат спас нас всех. Будто почуяв опасность, он ворвался в подвал и обрушил на меня лавину ярости.
Силой старшего придавил, будто птенца, лишил воли, усмирил зверя.
– Эта девушка – наша дайна! – разгневанный голос Эрриана гулом заполнил весь зал подношений, заброшенный с некоторых пор. – Тысяча эдано, Тресвен! Зачем тратить столько на шлюху?
Мой зверь то подвывал от страха перед сильнейшим, то шипел и извивался, желая самку до одурения. Я попытался оправдаться:
– Брат, всё не так, как выглядит со стороны.
Ведь эта девушка не шлюха. Она – моя желанная! Она наша погибель. Но этого я никому не скажу, иначе она умрёт. Я не могу допустить, чтобы человечке причинили вред.
– Помнится, пару минут назад наверху ты называл меня похотливым самцом, но сам не сдержал члена в штанах и прямо здесь, в зале, где отец трахал и убивал проституток, решил её поиметь?!
Я подтянул вверх штаны, которые норовили сползти. Второй рукой прижал к себе бесчувственную девушку. Недавно полыхавшие желанием глаза были прикрыты. Голова откинута назад. На шее… нежной, тонкой, пульсировала жилка. Я задержался на ней взглядом, поражаясь, насколько хрупка жизнь человечки, способной умереть от одного моего неловкого движения.
– Что я вижу?! – воскликнул сбежавший по ступеням Акзэл. – Наш мальчик подрос!
– Брось своё ехидство, я не собирался заниматься с ней сексом.
Акзэл первый, кто не должен догадаться, кем является для меня человечка. Брат не станет медлить с вынесением приговора. Лишь поэтому я усмирю зверя и ни за что не трону её.
– Кхм, а кое-что говорит об обратном, – указал он на мои развязанные штаны, а затем на расстёгнутое платье девушки. – Только не говори, что бедняжка так воспылала к тебе страстью, что набросилась сама, начала приставать и раздевать.
Но так и было! Я попытался воссоздать цепочку событий, чтобы понять, в какой момент я дал слабину. Сперва по возвращении домой я побежал наверх, но нашёл Эрриана одного в своём кабинете.
Не удержался, что со мной случалось крайне редко, красноречиво высказал своё недоумение, но услышал, что у брата даже в мыслях не было с ней спать. Старший не питал особой страсти к существам женского пола – это больше по части Акзэла. Но именно с этой человечкой он вёл себя странно. Нёс на руках, словно трофей, и будто оберегал. Мне это не понравилось, но словам старшего я поверил. Значит, ревность не могла затуманить мой разум.