– Иди располагайся и спускайся в столовую. – Он не ожидал, что приглашение к столу прозвучит как приказ, немного смягчил нотки и почти ласково добавил: – Пожалуйста.
Андрей восседал за столом и с нетерпением поглядывал, когда же появится Одуванчик. «Копуха! Так и по третьему разу придётся борщ разогревать!» Тарелка с пирогами слегка опустела, он и не заметил, как умял три пирога – два любимых с капустой и один с мясом, – сверху щедро намазывая их сметаной. «Надо бегать начать… Просил же Варвару, чтобы еда была диетической, без всяких излишеств!» Сокрушался Андрей недолго, плюнул на диету и решительно схватил ещё один пирожок, во всём виня нерасторопную Настю. Сара примостилась на стуле рядом и с тревогой всматривалась в хозяина: появление в доме постороннего её явно беспокоило.
Как только в дверях показалась Настя, Сара зло сверкнула глазами, спрыгнула со стула и, пригибаясь к полу, убежала с глаз долой. Это было высшей степенью непринятия и совсем не порадовало Андрея. Сара объявляла Одувану войну, только во что она выльется, страшно было представить. А вот Настя, напротив, с улыбкой посмотрела на убегающую кошку, никакой другой реакции не последовало – ни умиления, ни сюсюканья. Это радовало и огорчало одновременно. «Не любит кошек! А почему она должна их любить? Я вот тоже не предполагал, что так привяжусь к Саре! Дело случая». Настя переоделась, и на ней было ровно такое же ситцевое платье, только удручающей расцветки – коричнево-зелёное с мелким непонятным рисунком, то ли с цветочками, то ли с расплывчатыми пятнами. Иначе как старушечьими он такие платья не называл. Но это было полбеды. Вместо кроссовок Настя надела что-то вроде балеток, больше похожих на школьные чешки, и носки ровно в ту же полоску. Во всяком случае разницы с предыдущими носками он не заметил.
– Садись. Можно вопрос? – не выдержал Андрей. – У тебя все носки полосатые?
– Нет не все! Большинство! – огрызнулась рыжая головка.
– Не могла бы ты носить меньшинство? Это же чёрт знает что! Неужели непонятно?! – Андрей старался мило улыбаться и нервно помешивал ложкой горячий борщ.
Диля притихла, заморгала, быстро налила Насте суп и скрылась из виду, дабы не ставить девушку в неловкое положение. По её меркам, одета Настя достойно и скромно, главное – всё прикрыто, не чета нынешним женщинам, которых немало повидала за время службы в Петербурге. Всё это было написано у Дили на лице, и Андрею стало неловко, что не сдержался, – мог бы без посторонних высказаться.