–
Ты догадался, о чём я говорю?
–
Я же наполовину животное, мои инстинкты чрезвычайно сильны. Твой интерес к ней я почувствовал, как только ваши лошади въехали во двор. И настаиваю: в предстоящем сражении это будет тебя отвлекать.
–
Но в моём мире на протяжении века случилось очень много войн. Мой дедушка во время Второй мировой всегда носил у сердца фотографию бабушки. Он рассказывал, что выжил, потому что помнил – она его ждёт. И так было с каждым солдатом во всем мире.
–
Так то мировая война, мальчик. Люди не хотят умирать, они защищают свою территорию. Ты же готов отдать жизнь по просьбе любимой. Это не подвиг, а бахвальство. Отчаяние на любовном фронте погубит и на любом другом. Твоя война призвана снизить преступность. И сердце девушки тут ни причём. Если ты проиграешь, она найдёт другого. А разве страна, на которую напали, найдёт другой народ, если её собственный перебьют?
–
В твоих словах и правда многовековая мудрость. Хотел бы я обладать волшебной силой, чтобы уменьшить тебя и посадить на плечо, чтобы в решающий момент ты подсказывал верные решения, – дружески ответил Калеб. Поучения старика вызвали в нем давно забытое движение души. Он проникся симпатией, какую сын мог испытывать к отцу. Первый раз за многие годы он нашёл того, с кем мог поговорить со всей откровенностью. И открыл кентавру свои мысли. – Твои слова прекрасны и правильны. Но твоя животная половина должна понимать, что придерживаться совета у меня не получится. Женщины – моя слабость. А на Олимпе я жил в самом эпицентре мировой любви, познакомился с богиней, встретил множество красивых людей в красивых одеждах, танцующих соблазнительные танцы. Я пил лучшее вино, спал под одной крышей и на соседних кроватях с лучшей девушкой. Она угощала меня коктейлем с афродизиаком. Как при всём этом я должен хранить спокойствие? Оставаться аскетом? Да все вокруг предаются любви, а я на всё это смотрю. В Лондоне такой несправедливости никогда не случалось бы. На земле я давно пригласил бы Гару на свидание и в лепешку бы расшибся, добиваясь её согласия. Нынешнее моё состояние прискорбно.
–
Тебе тяжело, – обдумав его слова, согласился кентавр. – Но, позволь, немного охладить твой пыл. Во-первых, никто не запрещает тебе выбрать любую девушку на Олимпе. Вряд ли кто-то откажется провести время с таким красавцем. Но, я знаю, ты думать ни о чём, кроме Гару, не можешь. Тогда во-вторых. Представь, что даже в Лондоне у тебя не было бы шансов. Она девушка только потому, что ты мужчина. Выбрала такой образ, чтобы завоевать доверие. Вряд ли ты бы стал мило беседовать с гаргульей при первой встрече. И слушать бы ничего не захотел. Куда там проникаться симпатией! Настоящая Гару – вот эта. Сгусток света, ставший золотой крылатой машиной. Нет в них чувств и эмоций, пойми это. Такая функция не заложена при создании. Ей нужна лишь информация для обдумывания. Редкие особи из их племени лично участвуют в жизни людей. Большинство предпочитает наблюдать со стороны. Для человека губителен даже взгляд в её глаза.