«Вероятно, у него болит животик, ведь вместо лёгкого молока матери ему подсовывают тяжёлое молоко козы! – Я читал её мысли. – А его папаша не может прижать его и дать понять, что он любим…»
Я прикрыл глаза и вздохнул:
– Дайте его мне!
– То-то же, – проворчала она, передавая ребёнка мне. – И придумай ему уже имя!
Впервые за трое суток я взглянул на своего сына. Он был таким крохотным… Почему же у Айрин был такой огромный живот? Я подумал об Айрин, и моё сердце сжалось. Точнее, то, что осталось от моего взорвавшегося сердца.
– Видишь, он перестал плакать… – прошептала Лула.
– Что мне с ним делать?
– Что же?! – фыркнула тётушка. – Любить и заботиться.
– Он такой крошечный…
– Недохоженый, – пожала плечами она.
– Они вообще выживают?
– Вот что за язык! – закатила глаза она. – В любви и заботе выживают!
– Я любил её! Почему Всевышний забрал её, а его оставил?
Тётушка Лула выхватила ребёнка у меня из рук и прошипела:
– Болван!
Малыш снова заплакал.
Я закрыл уши ладонями, чтобы не слышать его крик. Если бы я знал в эту минуту, что сам оттолкнул свой шанс на искупление, я бы переубедил себя. Вот только моя интуиция как будто была оглушена болью.
Плач ребёнка затих. В моём подсознании вспыхнули последние слова Айрин: пообещай, что никогда не оставишь нашего малыша…
Я вбежал в комнату, куда ушла тётушка с ребёнком.
– Всевышний услышал тебя! – она вытерла сбежавшую по щеке слезу.
– Что… что случилось?
– Я покормила его и отвернулась, оставив его в люльке…
– И? – я затаил дыхание.
Лула молчала, потом я прочёл в её мыслях: «Он перевернулся на животик, отрыгнул и захлебнулся».
Всевышний услышал меня, и в ту самую минуту, когда я понял и принял, что этот ребёнок – мой шанс на искупление, когда я уже решил, как назову сына, – забрал его.
У меня уже не осталось сил на страдания. Я пришёл в то место, где Айрин рисовала.
«А если бы я упала в реку, утонула бы?» – вспомнил мысли Айрин, когда она сидела так же на этом берегу и смотрела в воду.
– Тебе бы повезло, если бы ты сразу захлебнулась. Удар по воде подобен тысяче ножей, вонзённых в тело. На несколько мгновений ты полностью потеряешь контроль над собой, – вслух повторил свой ответ я.
Я поднялся с корточек, предчувствуя конец своей третьей жизни. Я знал, что это тоже ошибка, но я не мог – не хотел – жить даже минуту без неё.