– большая редкость, а дети – вообще небывальщина.
Макс приветственно кивнул Кузьмичу, на юношу посмотрел оценивающе. Тот произнес восторженно, но без раболепства:
– Здравствуйте, Максим Константинович. Я много слышал о вас. Вы ведь живая легенда!
Макс поморщился и ответил только старику:
– Кузьмич, полей, – сказал и отправился к умывальнику.
Местом утреннего моциона оказалась обыкновенная крытая бочка, наполненная дождевой водой. Рядом на березе висел осколок зеркала и алюминиевая кружка, служившая черпаком.
Кузьмич стал бережно поливать воду на руки Максу. Тот начал умываться и чистить зубы пальцем, набирая порошок из круглой баночки.
Юноша стоял рядом и внимательно наблюдал за «живой легендой». Ничего сверхъестественного не происходило. Ну умывается человек, и что? Он такой же, как и все. И все же герой. О нем говорят уважительно, почти шепотом, на него надеются, его любят.
Паренек отвел взгляд, сочтя такое подсматривание утреннего туалета бестактностью. Решил осмотрелся по сторонам. Мотель «Пикник у обочины», так называлось это место, оказался обыкновенным скосом бывшего скоростного шоссе. Два автобуса, завешенные тряпками, стоявшие на кирпичах вместо колес; коллекторная труба, уходившая в склон; грубо сколоченные столы под навесом из маскировочной сетки и оплетённые веревками пластиковые стулья – вот все убранство. И тем не менее тут чувствовалось какое-то подобие уюта. Может, из-за массивного мангала в центре, или из-за декоративной ограды из низенького дощатого заборчика, а может даже из-за биотуалета – та еще роскошь! В общем, место было хорошее. Умывшись и почистив зубы, Макс обратился к Кузьмичу.
– Побреешь?
Старик с готовностью ответил:
– Сделаем.
Кузьмич отправился за бритвенными принадлежностями. А Макс перешел в тот самый упомянутый ранее биотуалет. Юноша проследовал за ним, оставшись за дверью. Естественные звуки, донесенные оттуда, уже было отогнали парня, и он решил подождать в каком-нибудь другом месте, более отдаленном от легенды, но из туалета раздался еще и голос:
– Как тебя зовут?
Пришлось остаться. Юноша ответил:
– Кира, то, есть, Кирилл. Но Кира – звучит лучше.
– Ну и зачем ты меня искал, Кира?
– Так это не я искал. Это все она!
Макс вышел не скоро.
У зеркала возле бочки с водой уже ждал Кузьмич с опасной бритвой в руках, хозяйственным мылом и свежим полотенцем. Тоже, кстати сказать, роскошь не малая. Там же находился принесенный заранее табурет, на который и уселся Макс.