– Плохие газеты!
– Да, жёлтые, – охотно поддержала меня Янка.
Конечно, я бывала на Мамонтовской и раньше, и знала дорогу к дому, но зайти никогда не решалась.
Увидев на одном из заборов табличку «Осторожно, злая собака!», Янка сказала:
– Надо было написать: «Осторожно, злая, как собака!»
Это она про свою мать, что ли?
На улице Мира, что сразу же за Кузнецким мостом, привели в порядок двухэтажный, ещё советский гастроном, покрасив его в бордовый и розовый.
– Давай зайдём!
И купила нам по вафельному стаканчику. Я не ожидала от неё такой щедрости.
Я провела Янку через «Автодор». Всё казалось мне здесь чудесным, даже два ветхих домика с окнами, вместо штор завешанных тряпками.
– Смотри, вон там – вражеский дом.
– Почему «вражеский»?
– Просто звучит. Ян, тебя здесь никто не знает, сходи, посмотри на окна: третий этаж, третий зелёный балкон с того края.
– Как странно, что я здесь! – удивилась Яна, как будто я увезла её на часок в Норвегию, в Угольные горы.
Подружка вернулась:
– Там окно открыто и такая музыка дурацкая: “Don’t speak me…”
– А на балконе ничего нет? Половики висят?
– Ничего там не висит, антенна одна – тут вот такая, а здесь – зигзагом. А ты заходить не будешь?
– Нет.
Рядом был какой-то завод, и прямо из земли торчала красная труба. И Янка полезла по ней просто как цирковая обезьянка в своих клетчатых брючках! И я очень за неё переживала, вдруг сорвётся? Что я тогда её матери скажу?
Но всё обошлось.
Поликлиника здесь убогая, деревянная. Мимо нас остановилась «Газель», откуда деловито спросили:
– А где здесь аптека?
– Вон, где поликлиника! – деловито махнула Янка рукой.
Это просто она так решила.
Московская платформа Мамонтовская лежит прямо на земле, ни по каким лесенкам подниматься не нужно. Под расписанием свернулся в клубочек белый некрасивый кот.
– У него кончик хвоста – серый? – спросила нас какая-то бабка.
– Да,– подтвердила Яна.
– Так это же кот соседа! – заголосила она. – Всё время сбегает! А Димка так любит этого кота! А я не могу его домой к нему отнести, мне в Перловку надо!!!
На рынок за сосисками, что ли?
Янке всё казалось, что кругом одни маньяки, которые только и жаждут изрубить её в куски.
– Вон смотри, там, в тамбуре, маньяк яйца чешет и смотрит на нас!!! Давай перейдём в другой вагон.
Между Тарасовской и Строителем мы некоторое время ехали окно в окно с поездом дальнего следования; стекло не прошенного соседа покрыто толстым-толстым слоем сухой грязи. Я показала эту «красу» Янке, и она рассмеялась.