– Каким еще похищением, – возмутилась Мурка. – Я только очень вежливо и благожелательно попросила эту недостойную Хейли выйти из дома и составить мне компанию на несколько дней… И никакого харассмента не было! Мне уже сообщили, что этот ужасный харассмент – самое страшное преступление в вашем мире… Кстати, имя ее хозяйки – миссис Рокфеллер.
– Рокфеллеры из «Чейз Манхэттэн Банк!!!» – испугался Сандулов. – Ну ты даешь!!!
– Подумаешь, какие-то сборщики налогов. Уверена, из-за них в казне вашего фараона никогда не хватает денег. Не волнуйся, в нашем мире сборщики налогов тоже воруют.
– А откуда остальные кошки?
– Вот та, полосатая, живет в доме, как там его… сенатора, что ли. Рыжая – у знахарей по имени Джонсон и Джонсон, которые варят различные снадобья. Колдуны, наверное… Остальные – также из богатых домов. Забыла, из каких, но не волнуйся, мы их обязательно расспросим.
– Ну хорошо, – от безысходности согласился Сандулов. – Не выгонять же их на улицу. Как вижу, они привыкли к роскошной жизни… Хотел бы тоже хоть немного пожить в доме у Рокфеллеров или владельцев компании «Джонсон и Джонсон»… Ладно, сейчас пойду к соседке, одолжу продукты и постараюсь вас накормить… Ты, Мурка, остаешься за главного. Следи, чтобы кошки вели себя хорошо и не разнесли квартиру в клочья…
Сандулов вышел на лестничную площадку, позвонил в соседнюю квартиру. Из нее раздавалась музыка и слышались громкие голоса. Наконец дверь открылась, и выглянула соседка Дэбби.
– Ой, сказала она, я не одета.
– Ничего, я отвернусь, – извиняюще произнес Сандулов. – Можешь выручить? У меня в квартире десять голодных кошек. Посмотри в холодильнике, может, найдешь для них что-нибудь: молоко, колбасу. И, как назло, денег нет пойти в «Key Food».
– Так я уже две недели, как стала вегетарианкой, – сообщила Дэбби. – Надоело, когда в колледже дразнят «жирной да жирной». Могу поделиться огурцами, салатом, спаржей и клубникой. А молоко при вегетарианской диете категорически не рекомендуют… Придумала. Давайте ваших кошечек приучим к вегетарианству. Я вот тоже раньше мясо любила. Просто жить без него не могла. А теперь смотреть не могу, просто воротит от одного вида…
Голодные кошки, по-прежнему, сидели на полу, просяще смотрели в глаза Сандулова. Ему стало стыдно, и он сказал Мурке: