Если мы сохраняем нейтралитет, то это не значит, что наши планеты открыты для всех. Это лишь означает, что мы живём тихо и ни кому не потакаем. Пуская к себе беглецов из других галактик, мы нарушаем нейтралитет. Прошу меня понять правильно, я беспокоюсь за всех вас, за ваши семьи и нашу экосистему, которую мы долго выхаживали после участия в звёздной войне с инсектоидами. Мы на себе узнали цену войны, в которой нет выигравших».
Вот такую речь мне надлежит прочесть на собрании конгресса, одной из главных планет созвездия Плеяд. Оказывается я конгренсмен. Это меня заинтересовало, Андрею Степанову такое не снилось в даже самых дивных снах. Придётся соответствовать, залез в тело, играй по правилам этого тела. Такой каламбур пришёл в голову.
На мне, был одет плотно облегающий костюм тёмно-синего цвета, и что-то напоминающие сандалии на ногах, но без каких-либо завязок, как будто они просто приклеивались к ногам. Мне было удобно в такой одежде. Тело свободно дышало, и мускулы перекатывались по телу по малейшей мысли. Тело было очень гибким и послушным как в моей молодости. Воспоминания прошлой жизни перемешивались с воспоминаниями синего тела. Надо быть очень осторожным, пока я не разберусь что к чему.
Женщина подошла сзади, и положила руки мне на плечи. Её нежные руки придали мне большую уверенность и оптимизм. По телу прокатилась водопадом мурашек энергия нежности и радости. Я улыбнулся ей и встал с желанием обнять.
Никогда ранее я не обнимал женщину, с такой нежностью. Я видел её одновременно глазами синего и земного мужчины. Она просто очаровательна, её синяя кожа делает её ещё больше загадочной и привлекательной.
– Всё будет хорошо Анит. У меня получится их уговорить на этот шаг. Многие в совете проголосуют за поправки. В воздухе давно уже стал витать страх нападения. Многие это чувствуют, и всё больше пришельцев заполняют наш мир, и это всех настораживает. Мы не позволим никому втянуть нас в войну, – сказал я ей на ухо в утешение, утопая в нежности и неге, исходящей от неё.
– Мне пора, дорогая, а то я опоздаю, – сказал я ей и быстро вышел из беседки по тропинке из разноцветных камушков, выложенных в причудливом орнаменте. Тропинка вывела меня к плоской площадке со стоящей на нём, прозрачной полусферой, для передвижения по воздуху.