– Можно и так. Где молоток?
Г-н Блум ударяет молотком по открывалке. В крышке образуется дыра, и струя рассола ударяет Блуму прямо в правый глаз. Он все бросает и пляшет вокруг.
– Боже милостивый! О, создатель! О! О! О!
Он тащится в спальню, и дамы заканчивают дело. Когда ему становится немного лучше, г-жа Блум медленно открывает дверь и говорит:
– Бернхардик, ты купил «Ломтики сельди».
Бернхард уставился в пространство покрасневшими глазами. Он зажмурился и представил себе, как он мчится по улице, влетает в бакалейную лавку, перескакивает через прилавок прямо на этого халатного продавца и укладывает его одним ударом. Но вслух своей жене он говорит:
– Ломтики сельди – разве это плохо? Исключительно вкусно – с горячей картошкой.
Блум – настоящий мужик.
Г-н Блум вернулся домой в пять минут одиннадцатого. Он не стал открывать входную дверь своим ключом. Вместо этого он нажал на кнопку звонка. Прошло некоторое время. Потом раздался звук дверной цепочки, дверь приоткрылась, и г-жа Блум испуганно прошептала:
– Кто это звонит в такое время?
– Это я, – сказал г-н Блум.
– Боже, как ты меня напугал! – вскрикнула г-жа Блум. – Почему ты звонишь? Ты забыл свой ключ?
Г-н Блум шагнул в прихожую, снял шляпу и пальто и, держа их в руках, сказал:
– Повесь это на балконе.
– Зачем? – спросила г-жа Блум.
– Я тебе сейчас объясню. Открой окно в моей комнате, накройся пледом и садись в зале, я тебе кое-что расскажу.
Г-жа Блум подумала: снова что-то не то сварила? Не пришила вчера вешалку на пальто? Он снова начнет шуметь насчет зимней шапки?
Она уселась в зале. Потом в залу вошел г-н Блум, а служанка, проснувшись от звонка, стояла в одной ночной рубашке в соседней комнате, закрыв одно ухо, в то время как другое ее ухо торчало в замочной скважине двери, ведущей в залу.
Г-н Блум остановился перед своей женой, скрестил руки на груди так, как это делал Наполеон, которого он видел в старинном театре «Драматен», и сказал серьезным голосом:
– Мы должны начать новую жизнь. Ты, и я, и ребенок, и Амалия. (Амалия сменила ухо. Эта замочная скважина была тесной.) – Слушай теперь внимательно, – продолжал г-н Блум, – я сегодня вступил в Клуб гигиенистов.
– Он тоже проводит свои собрания в кафе «Стрём»?
Г-н Блум оставил этот вопрос без ответа. Отвечать было ниже его достоинства. Вместо этого он сказал: