– Я давно знаком с графом Путиловским. Он близок к императору и заведует в его канцелярии тайными делами. Это один из самых больших умов нашего времени. Я думаю, что в данный момент истории нужно быть одним из двух: или революционером, или охранником. Я предпочел охрану, а не революцию. И именно потому, что на стороне реакции и правительства всегда было больше умных людей, чем у революции. Ну, кого революция может назвать, как свою гордость? Между тем, реакция в своих рядах числила такие большие и редкие умы, как гр. Д. Толстой, Победоносцев и Катков, П. А. Столыпин и, конечно, граф Путиловский. Вы, мистер Холмс, насколько я понимаю, тоже фактически выбрали сторону охраны. Вы служите не только своим клиентам, но, если в том возникает необходимость, обслуживаете интересы английского правительства. Да и на русское правительство вам приходилось уже не раз работать. Так вот. Мы с вами можно так сказать, в каком-то смысле коллеги.
– Я действительно обслуживал интересы нашего правительства – сказал Холмс. – И мне приходилось работать и на русское правительство. Но я не чиновник, я частное лицо, я не на службе у государства. И услуги мои, это услуги частного сыщика. Так что коллегой вы меня назвать не можете. Но это я просто уточнил некоторые моменты. Продолжайте свой рассказ.
– Около трех лет назад граф вызвал меня к себе вместе с моим давним знакомым Матвеем Головинским, который, так же как я, работает в охране – сказал русский агент охраны. – В течение последних двух лет мы с Матвеем сотрудничали в популярных петербургских газетах. Я был репортером, всегда первым оказывался на месте преступлений или несчастных случаев. Головинский хорошо писал статьи. Это устраивало нас обоих. Мы дополняли друг друга.
Граф Путиловский, сидел за столом своего роскошного кабинета с сигарой в зубах. Он холодно осмотрел нас и, сделав нетерпеливый жест, пригласил:
– Присаживайтесь. Ну, чем вы оба сейчас занимаетесь?
Я уселся в наиболее комфортабельное из кресел и сказал:
– В настоящий момент мы обдумываем одну идею и собираем материалы. Через неделю у нас будет готово нечто, способное потрясти публику.
– Это хорошо, но вашу идейку придется пока отложить, – прервал меня граф. – Я приготовил для вас сюрприз. Вы срочно отправитесь оба в Париж.
– А что вы там для нас раскопали? – спросил я, невольно поежившись, хотя я отношусь к графу с огромным уважением, но при этом понимаю, что поручения его могут быть чрезвычайно опасными для меня.