– Я слышал краем уха о вашем конфликте с главой заграничной агентуры Департамента полиции в Париже господином Петром Ивановичем Рачковским – сказал Холмс с каменным выражением лица.
– Да этот конфликт сильно помешал мне в работе над поиском авторов и заказчиков рукописи о всемирном еврейском заговоре – признал наш гость. – Но что было мне делать? Мне удалось в Париже узнать о том, что фрейлина двора Юлиана Дмитриевна Глинка смогла получить рукопись протоколов при содействии господина Рачковского. Я пытался узнать от его людей, подробности того, как рукопись была получена, но со мной никто из сотрудников заграничной агентуры Департамента полиции в Париже не хотел говорить об этом деле. Я оказался в тупике. Тогда я попытался поговорить с самим Рачковским, но тот очень холодно принял меня. И дал недвусмысленно мне понять, что он крайне отрицательно относится к тому, что я, еврей по рождению веду по поручению знатного русского вельможи дело о всемирном еврейском заговоре. И что никакого содействия в моей работе по поиску авторов и заказчиков рукописи он оказывать мне не станет. Мало того. Он прямо запретил своим людям помогать мне в моей работе. А Матвея Головинского Рачковский воспользовавшись подвернувшимся случаем, отправил снова в Россию, и я остался в Париже один.
– Насколько я понял, вы не смирились с таким положением дел – сказал Холмс.
– Вы правы – признал Манусевич-Мануйлов. – Так как моей натуре не свойственно безропотно признавать свое поражение, я начал действовать. В кафешантане «Casino» я встретился с одним из агентов парижской префектуры, занимающимся русскими делами, и за стаканом вина объяснил ему, что состою при Министерстве внутренних дел и командирован за границу для контроля деятельности парижской агентуры, которою в Петербурге сильно недовольны. И в заключение предложил агенту, за вознаграждение, содействовать в исполнении возложенного на меня поручения. Для доказательства же, что я действительно лицо официальное, я рассказал агенту, что в прошлом году прямой начальник г. Рачковского, полковник Секеринский был в Париже, где останавливался по адресу бульвар Магента 133. Рачковский якобы оставался об этом в полном неведении и узнал лишь четыре дня спустя после отъезда полковника из Парижа. Потом я рассказал агенту о том, что Рачковский, которого я прекрасно знаю, еврей. Помощником Рачковского состоит в настоящее время поляк Милевский – человек, не заслуживающий никакого доверия и к тому же картежник. В прежние годы Рачковский ходил, будто бы без сапог и жил мелким репортерством в газете «Новости». По протекции он попал в полицию и тут при поддержке некоего барона сделал себе карьеру. И еще я сообщил, что скоро барон уйдет в отставку и тогда Рачковского погонят поганой метлой со службы. Поэтому разумно было бы агенту стать моим помощником прямо сейчас. И денег заработаешь, и после увольнения Рачковского карьера будет обеспечена.