– Отлично. Послушай, Роберт… – Мой голос прозвучал не так уверенно, как обычно. – Я… э-э… я переезжаю в дом престарелых в районе Килбоя. Продал ферму, чтобы покрыть все расходы. Кевин мне помог, нашел покупателя из Штатов.
Прости, сынок, что вовлек тебя в обман.
– Серьезно? – переспросил Роберт таким высоким тоном, который обычно могут различить только собаки. – Когда ты успел все провернуть?
– Мы с Кевином обсуждали этот вариант в его прошлый приезд. Если честно, я думал, что все забудется, а потом, месяцев шесть назад, он ни с того ни с сего позвонил мне и сообщил, что нашел покупателя. Какой-то американец решил приобрести настоящий дом. И вот я здесь, чемоданы собраны, а на банковском счете огромная сумма. Странно, что Кевин ничего тебе не сказал. Хотя он так занят в этой своей газете, что-то там в связи с реформой здравоохранения… Он тебе еще позвонит.
– Что ж, ладно. – Роберт явно расстроился из-за того, что мы не прибегли к его услугам. – Раз уж все прошло законно и без афер, то мне и вмешиваться не надо.
– Да, бумаги подписаны, деньги получены.
– Никогда не думал, Морис, что человек вроде тебя согласится на дом престарелых.
– Я и сам не ожидал. Просто Кевин все твердил и твердил об этом… Мне ведь теперь хочется жить попроще. После ухода Сэди и так, знаешь ли, нелегко.
Надо уметь растрогать собеседника, сынок. Всегда работает.
– Конечно, Морис, я понимаю, как тебе тяжело. Сколько… сколько ее уже нет с нами?
– Сегодня ровно два года.
– Два года? – искренне удивился Роберт. – Кажется, это случилось совсем недавно.
– А для меня прошла целая вечность.
Он отвел взгляд и включил ноутбук.
– Я-то поддерживаю идею с домами престарелых. Так и сказал Ивонн – мол, забронируй мне местечко. Жду не дождусь, что меня там будут холить и лелеять.
Легко говорить, когда тебе сорок, а дома жена и двое детей.
– Значит, люкс для молодоженов – это своего рода прощание с Рейнсфордом?
– Можно и так сказать, – ответил я, рассматривая через окно залитую солнечным светом гостиницу.
Знаешь, когда в 1940 году я только устроился сюда на работу, никакого отеля и в помине не было. В то время там жила семья Доллард. Говорят, выглядело здание необычно. Дверь выходила прямо на главную улицу, будто дом стоял не в деревне, а на какой-нибудь площади в Дублине. Первоначальным хозяевам, видимо, нравилось, что вся деревушка буквально лежала у их ног. Большие ворота, длинная подъездная дорожка – все это было с тыльной стороны. Спереди же границы владений обозначались рядами деревьев, тянущихся, словно занавес, вдоль всего дома. Сейчас этих посадок уже не увидишь. Центральная улица обогнула отель с правой стороны, слева появились магазинчики. Если администрация и не выкупила какую-то часть земли для расширения города, то гостинице, как известно, она все равно уже не принадлежит.