Не успел и движения сделать – успокоилась. Подозрительно быстро.
– Ну и ладно. Не собираюсь я тебя насильно удерживать. Обойдешься. Но мне действительно страшно. Верить или нет – твое дело. Справлюсь без тебя. Как и до тебя справлялась. К бабкам больше не пойду. И так хватило впечатлений. Оно того не стоит. Вот только у меня к тебе одна просьба. Ты сейчас на улицу будешь идти, вынеси один маленький пакетик. Бабка одна дала. Но, как вижу, не пригодится.
– Угу. Наверно, что-то весьма токсичное. Судя по запаху. Воняет, как дохлая рыбина. Ох, Дианка. Ты бы еще дольше этим дерьмом подышала, не только бы шорохи стали мерещиться, но и загробная жизнь. Аккуратней с этим надо быть.
Взял целлофановый пакетик. Внутри какая-то жижа болотная, в тряпочку замотанная. Рассказать кому – прикол.
Уже садясь в лифт, услышал, как Диана ему что-то шепчет вслед. Не…бабкина тема ее, похоже, не отпустила. Неймется.
– Крибле-крабле-бумс! – уже из дверей лифта со смехом ей выкрикнул.
Пакетик бросил в дворовый мусорник. Аминь кошечкам. Хотя они не дуры такое жрать. Рука еще долго рыбой пахнуть будет.
Доехал домой. Присел на скамейку возле парадной, чтобы отогнать от себя докучливый запах.
В парке возле дома стрижи рассекали воздушные кубометры. Темнело постепенно. Солнечные полосы опустились до горизонта. Покраснели. В жиденьких облаках скрылись. Воздух в бассейне двора остыл. Разбрелись мамки-няньки с детишками по домам. Птицы постепенно тоже угомонились. Какой-то звуковой вакуум образовался. Ну, точно, как будто не на воздухе ты находишься, а в воде. И вода эта не шелохнется.
Пора бы и домой. Но тут, уже в сумерках, Алекс услышал, как голос женский, негромкий, приятный такой, напевает коротенький музыкальный мотив. Всего пару нот. Опять и опять. Обрывается. Одна и та же мелодия. При этом рядом никого нет. Весенние сумерки сильны не настолько, чтобы за стройными рядами парковых деревьев не заметить певицу. Непонятно, откуда слышится голос: спела и бросила, спела и бросила. Отрешенно как-то. Так поют, когда рукоделием занимаются, когда скучно или когда младенца баюкают. Но только никак не закончится эта монотонная колыбельная.
Вдруг голос зазвучал рядом с Алексом. Справа. Там, где детская площадка. Вот качели, вот погнутая труба, бывшая когда-то рукоходом. Все четко просматривается. Но нет же никого… А мотивчик звучит. Слева теперь.