Я спросил у него: «Как дела?» и закурил. Мы не виделись с того самого вечера. Мне бы побыстрее узнать, как у него там эти дела, и двигать туда, где меня уже шесть минут как ждут.
– Будешь кислицу? – спросил он в ответ и протянул мне несколько влажных стебельков.
09:45
– У него не получится. Он же святой, – отпив из канистры стирателя, прокряхтел Сантьяго.
Он заметался по поляне, кого-то выискивая, и, всё-таки отыскав могучую фигуру за сосной неподалёку, проорал:
– По коням!
Гера послушно вылез из-за сосны, на ходу застёгивая ширинку.
Антоша Солнце тем временем раскладывал свой винил по боксам, устанавливал на небольшой столик вертаки и, тихо улыбаясь, поглядывал на тонкий плед, расстеленный на траве. На пледе неизвестный художник изобразил каноничный, народно любимый сюжет – искушение Будды. Тихо медитирующий Гаутама был в миге от просветления и потому не открывал глаза и не смотрел на всё то, что творилось вокруг. Не смотрел он даже на соблазнительных дев, дочерей кровожадного демона Мара.
Гера, тоже поглядев на эту картину, подумал о чём-то своём и завел мотор. Сантьяго тут же плюхнулся на пассажирское, но, что-то вспомнив, выбежал на поляну, захватил канистру со стирателем и, вернувшись в машину, махнул рулевому.
10:11
Представьте себе около сотни людей всех возрастов, занятий и полов, собравшихся ночью в лесу. Представьте много неона и светодиодов. И молодое мясо, источающее терпкий мускус, исчезает и появляется во вспышках стробоскопов. Музыка – преимущественно техно, в перерывах – классика психоделики шестидесятых проходит сквозь тела, разбивается о сосны в лесу, тонет в ночи. Всё-всё это, слившееся в единый организм, или, лучше сказать, в машину, гремит, играет, бормочет, потеет, вдыхает и выдыхает дым, потом искрит или, напротив, ловит бэд, а после, на рассвете, срывается в панельные дома, где до полудня эякулирует, пока наконец не валится от усталости и похмелья в объятия друг друга. Мускус не чувствуется в еловом лесу, наполненном другими запахами – запахами природной плаценты, запахами протоплазмы, терпким или сладким дымом.
Всё это превращается в единую машину ночи, но только при одном условии: если работает её сердце – мощный армейский генератор «ЗУ-2». Если нет – то ничего и нет. Что же может жить без сердца?